No Featherbed for Me (СИ)

- Ты испортишь праздник, мама, - мягко заметила Рэйнис, благодарно кивнув слуге, который наполнил ее чашу.

Арья не была уверена, хотела ли она поцеловать свою дочь или ударить ее.

Когда заиграла музыка, Рэйго вернулся к их столу, чтобы пригласить Рэйнис, а Эймон, который предпочитал сочинять музыку, а не танцевать, удивил Арью, пригласив на танец одну из внучек Оберина. Когда нескончаемые парочки наводнили залу, Арья вздохнула, в один глоток осушив свою чашу с вином. Обыкновенные торжества в Винтерфелле были полны шумных северян, которым не было никакого дела до игры престолов, и Арья начала забывать, как утомительна была эта игра. Пока красивые пары кружили над полом, Брандон прижимался к ней, уткнувшись в ее бок. За дверью его комнаты подобное его поведение не было редкостью, но сейчас Арья чувствовала беспокойство, мучающее ее младшего сына.

- Что-то не так, дорогой? – прошептала она, смахнув волосы с его лба, и мягко поцеловала его.

Арья удивленно моргнула, когда Брандон забрался к ней на колени и обхватил за шею, притягивая ее ухо к своим губам. Она знала, что должна была отругать его за подобное поведение на важном мероприятии, но лицо Брандона было таким серьезным, что она просто не смогла.

- Если Рэйнис принцесса, то и Алисанна тоже. Значит, Эймон принц. А кто же я?

Лорд Штормового предела, мгновенно возникла в голове Арьи мысль, но она тотчас прогнала ее. Она на мгновение задумалась, не зная, как лучше ответить. Однако их прервал Эйгон, приземлившись на соседний стул и потянувшись к Брандону, так что отвечать ей и не пришлось.

- Что-то не так, мой мальчик?

Брандон сжал ее чуть крепче, прежде чем поднять взгляд на Эйгона. Арья узнала этот его задумчивый взгляд, который появлялся на его лице, когда он был не уверен в том, шутили ли над ним или нет. Наконец, Брандон повторил свой вопрос, и Арья заметила что-то незнакомое, скользнувшее в глазах Эйгона, прежде чем он приблизился к Брандону.

- Ты принц Драконьего камня, как и твой брат, - заявил он, - и однажды ты станешь величайшим рыцарем, ступавшим на эту землю. Люди будут петь песни и слагать легенды о Брандоне Храбром.

Непрошеные слезы подступили к глазам Арьи, и она отвернулась, чтобы Эйгон не заметил их. Когда она была еще беременна Брандоном, Арья не сомневалась в том, что Джендри был отцом ребенка, да и сейчас была в этом абсолютно уверена. Однако существовала и возможность, что он от Эйгона, и иногда Арья даже хотела, чтобы это оказалось правдой, чтобы она смогла исправить все и восстановить свои отношения с Сансой. Джендри Баратеон был отцом Брандона Сноу настолько же, насколько Эйгон был отцом остальных ее детей, но ее сердце сжалось при мысли о том, что Эйгон так просто принял ее ребенка, а Джендри никогда не сможет поступить также.

- Ты не против, если я представлю тебя кое-кому? – продолжил Эйгон, и его мягкие интонации напомнили Арье о времени, проведенном в Пентосе и Вейес Дотрак, когда Рэйнис и Эймон были еще совсем маленькими. – Уверен, твоя тетя Дейенерис хотела бы познакомиться с тобой.

Арья не смогла больше сдерживаться, когда Брандон охотно потянулся навстречу рукам Эйгона, широко улыбаясь, и она успела выскользнуть из большого зала, прежде чем горячие слезы хлынули из ее глаз. Она прикусила свое запястье, чтобы не издавать лишних звуков, всхлипов и криков, но Арья ничего не смогла сделать, чтобы сдержать соленые слезы, обжигающие щеки. Она думала, что за этот месяц сможет морально подготовиться к встрече с Эйгоном, и убеждала себя, что совсем не скучала по нему, мужу, которого она сама выбрала, и по жизни, которую избрала для себя.

И она действительно не скучала по королю Эйгону или положению королевы, но в Винтерфелл прибыл отнюдь не король, улыбающийся ее детям с такой любовью. Он снова был Эйгоном, ее Эйгоном, и она ненавидела себя за то, что вновь желала оказаться в его руках, вновь почувствовать его прикосновения и поцелуи. Она невольно задумалась о том, произошло бы это с ними, если бы она не изменила ему с Джендри, хотя все эти семь лет упорно отказывалась даже думать об этом. Арья никогда не чувствовала себя слабее или более похожей на очередную глупую леди, чем когда она просто стояла, тратя бесполезную соль на ошибки прошлого.

Прикосновение на ее локте напугало Арью, и она резко развернулась, утирая слезы, но обнаружила лишь Теона с массивной чашей в руках. Его вездесущая улыбка казалась как никогда благосклонной, когда он язвительно предложил:

- Хочешь напиться со мной?

- Абсолютно, - согласилась она, залпом осушив чашу, будто Джон Умбер.

Теон был единственным человеком во всем Винтерфелле, кто понимал, как это – жить в семье, не являясь истинной ее частью, так что именно он оказался тем, с кем Арья предпочла провести время, пока ее бывший муж строил из себя заботливого отца.

_____________________