Но кому уподоблю род сей?

Теперь обратим внимание читателя на то, что при цитировании последнего фрагмента мы намеренно допустили неточность, могущую быть расцененной как грубая ошибка или даже спекуляция. А именно, мы опустили целую фразу сего отрывка, которая является одной единственной, могущей показаться выпадающей из ряда отмеченной закономерности: «Время рождаться, и время умирать...» (Ек 3:2). Но так ли уж сия фраза выпадает из общего тона? И случайно ли, что именно с нее начато перечисление того, что подчинено закону цикличного движения? При иных обстоятельствах — в отсутствие свидетельств Нового Завета — негативные ответы на эти вопросы представлялись бы небесспорными, однако новозаветные свидетельства позволяют принципиально иначе воспринимать это, имея в виду несомненную повторяемость, множественность актов рождения и умирания.

Читателю, который внимательно ознакомился с посланиями Апостола Павла, может показаться, что то, о чем мы ведем повествование, входит в противоречие со словами его о том, что «человекам положено однажды умереть, а потом суд.» (Евр 9:27). Действительно, если слово «однажды» понимать как «один лишь раз», то мы встаем перед существенными трудностями. Однако знание о второй смерти вносит значительные коррективы в попытки буквального толкование сказанного Павлом, ибо, памятуя о наличии двух смертей, уже нельзя в буквальном смысле понимать, что человек умирает всего только раз, однажды.

Иначе говоря, человек, претерпевая вторую смерть, возвращается в состояние, в котором он, вновь ожив, становится опять подвержен опасности смерти. При этом он лишается памяти и прошедшей жизни, и прошедшей смерти, следствием чего является то, и что следующая смерть также воспринимается им как единственная, наступающая лишь однажды. Цепочка, таким образом, не образована первой смертью, затем второй, далее третьей, четвертой и так далее, но представляется чередой первой смерти, затем второй, далее вновь первой, опять второй, и все «возвращается... на круги свои» (Ек 1:6).

Нам следует сделать замечание, оправдывающее каноническое Писание, если кто-то из читателей воспринял как упрек в его адрес наше замечание о том, что каноническое Писание хранит молчание о втором воскресении. Мы сказали, что цепь смертей представляется чередой первой смерти, затем второй, далее вновь первой, опять второй и так далее. Однако понял ли читатель, что в этой цепи нет и не может быть места второму воскресению? Иначе тот, кто воскресал бы во второй раз, воскресал бы с памятью о второй смерти. Мы же говорим, что вторая смерь уничтожает память о прошедшем. Поэтому смерть бывает первая и вторая, но то воскресение, о котором мы говорим, воскресение, относящееся к теме неоднократности жизни — всегда первое. Потому-то и нет ничего в Писании о втором воскресении.

Коль скоро мы обратились к Ветхому Завету, то уместно будет изъяснить и еще одну загадку, связанную с повторяемостью жизненного цикла: «Отпускай хлеб твой по водам, потому что по прошествии многих дней опять найдешь его.» (Ек 11:1) Тут самое время вспомнить о смертности чрева, о том, что, как сказал все тот же Екклесиаст: «нет памяти о прошедшем» (Ек 1:11), что человек «по прошествии многих дней опять» вынужден будет искать хлеба. Посему единственная надежда может быть возложена лишь на то, чтобы тем или иным способом — письменно ли или же через учеников — передать свое знание, свой хлеб, в будущее, чтобы, некогда вернувшись в сей мир, опять найти этот хлеб. Потому-то в том же тексте чуть позже сказано: «Утром сей семя твое, и вечером не давай отдыха руке твоей.» (Ек 11:6).

7

Оставив рассуждения концептуальной экзегетики, посмотрим на тему, нами исследуемую, с точки зрения простой этимологии. И сей довод будет абсолютно неоспорим, хотя, конечно же, всегда найдутся люди, утверждающие, что черное — это белое и наоборот. Собственно все вышеприведенное есть лишь видимая часть айсберга доказательств учения о «перевоплощениях». Упомянув «перевоплощение» как термин последний раз, взглянем на наш айсберг из-под воды.

Дело в том, что при чтении Евангелия от Матфея читатель натыкается на красивое, но не вполне ясное славянское слово «пакибытие» (Мф 19:28), по непонятной причине оставленное непереведенным. Для большинства читателей Библии это слово останется рядовым недоразумением, понимая сие буквально — как недоразумение. Иной же читатель, добиваясь разумения, обнаружит, что пакибытие есть перевод греческого слова палингенезия (palingenesia).

Не будем впустую разглагольствовать о смысле понятия пакибытия в церковнославянском языке, но займемся этимологией греческого оригинала. Это слово переводится на современный русский язык как творение заново, рождение заново, перерождение, возрождение (но не воскресение, ибо этому слову есть два иных греческих соответствия).