Но кому уподоблю род сей?

   Попросим читателя вспомнить о рабе, получившем от господина один динарий (Мф 25:14-30). Случайно ли этот, получивший причитающуюся ему долю имения, раб оказался обладателем именно одного динария? Ответ очевиден, а от нас требуется лишь провести ряд параллелей. Первый, старший брат блудного сына всегда оставался един с отцом своим; первыми же пришли на виноградник и завистливые работники-ропотники; но первым получил один талант и боязливый раб из притчи о рабах. Теперь посмотрим на поведение остальных персонажей всех сих притчей. Младший сын растратил имение, живя распутно; пришедшие на ниву Господню позже других работники тоже послужили хозяину виноградника в меньшей мере и тем уже кажутся менее достойными; но ведь и сотоварищи нашего знакомого раба сотворили нечто негативное - они то ли сами, то ли при помощи торгующих стремились, и не безуспешно, к приобретению богатства - праведного ли? В этом смысле может показаться, что первый раб поступил правильно - не стал ни торговать, ни давать денег в рост, но сохранил неутерянным свой один динарий. Увы, но цели своей он не достиг, ибо в равной со своими товарищами - старшим братом и первыми работниками - мере не обладает познанием добра и зла, что и находит свое выражение в его нелестных словах о господине. Итог известен: он оказался во тьме внешней. Но не похожа ли судьба его товарищей из других притчей, и долго ли ждать, когда и они отправятся познавать добро и зло, увы, потеряв единство с отцом, но в уповании на венец жизни, даруемый искушенному?

   Умолчанный нами ответ на этот вопрос проясняет факт неуклонного роста населения земли. Другими словами, число находящихся в круге палингенезии мужей не остается неизменным, но постоянно увеличивается за счет тех, кто подобно старшему брату стоит перед необходимостью, потеряв единство с Отцом, отправиться в дальнюю сторону - мир сей.

   Возвращаясь к притче о блудном сыне, отметим, что слова о том, что все, принадлежащее отцу, принадлежит и сыну, не нуждаются в комментариях, ибо просто повторяют обращение Иисуса к Отцу: "Все Мое Твое, и Твое Мое." (Ин 17:10) и "Все, что имеет Отец, есть Мое" (Ин 16:15). Таковая истинная общность имения приходит лишь после возвращения к Отцу, после воссоединения с Ним. От сих речений остается всего только один шаг до формулы: "Я и Отец - одно" (Ин 10:30). Не будем торопиться, однако, с этим шагом.

   Постойте, постойте, - скажет внимательный читатель, - ведь слова о единстве имения отец обращает к старшему сыну. Безусловно, однако мы говорим об истинной общности имения, а о какой истинности в отношении старшего сына можно говорить, глядя на его реакцию.

   Прежде чем завершить истолкование притчи о блудном сыне, обратим внимание на то, что старший сын "осердился и не хотел войти". Войти - то есть внутрь. А сие означает, хотя притча и не говорит об этом, что младший сын к этому моменту уже пребывал внутри дома Отчего, уже вошел внутрь. Нам не хотелось бы, чтобы читатель воспринял следующие наши рассуждения как спекуляцию или концептуальную подгонку, но сие также связано с тайнами посвящений. И, хотя притча о блудном сыне не является откровением сих тайн, но в Новом Завете есть фрагмент, гораздо более подробно описывающий путь посвящений, и этого-то описания черты, конечно же, отображены на притче о блудном сыне. Итак, то, что младший сын в конце концов оказывается внутри дома отца, целиком соответствует итогу шестого посвящения в том виде, как его описывает Иоанн Богослов в шестом по порядку послании из семи - Ангелу Филадельфийской церкви: "Побеждающего сделаю столпом в храме Бога Моего, и он уже не выйдет вон." (Отк 3:12).

   Итак, отныне вернувшийся сын "уже не выйдет вон", он свободен от необходимости палингенерировать; он покинул век сей и достиг будущего века и не нуждается более в том, в чем нуждался Адам для познания добра и зла - в жене. Да и о жене-то далее бессмысленно говорить, ибо вернувшийся сын не состоит более из частей - он "совершен воедино" (Ин 17:23); он достиг уже того века. Вспомним: "сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых ни женятся, ни замуж не выходят." (Лк 20:35).

    Все сказанное в настоящей и в предыдущей главах дает нам возможность переосмыслить слова Павла: "Первый человек Адам стал душею живущею; а последний Адам есть дух животворящий." (1 Кор 15:45), однако не будем забегать вперед.

   Добавим, что старший сын совершенно справедливо отмечает тот факт, что младший брат расточил имение "с блудницами", и сие находится в полном согласии с тем, что он жил "распутно", однако и тут не будем забегать вперед.