(no) more (СИ)

— Я не хотела говорить… Так получилось! Я только хотела, чтобы она перестала меня во всём обвинять! Чтобы она прекратила!

— Стало только хуже, не так ли? Она не поверила тебе. Посмеялась снова, но уже со мной. Сказала, что никогда не ожидала, что ты настолько трусливая, что будешь прикрываться изнасилованием.

Она больше не смотрела ему в глаза, ей стало невыносимо стыдно. О чём она думала в тот момент?! Только о себе, о своих переживаниях! Так хотела защититься, что едва не подставила Влада! А если бы Даша ей поверила? Если бы рассказала всем об этом?

— Прости меня! — воскликнула Стася, порываясь упасть в его объятия, но Влад продолжал держать её за плечи.

— Мы же договаривались! Хорошо, что мне удалось замять это с Дашей, но если узнает кто-то ещё…

— Не узнает! Я обещаю, что никому не скажу! Просто я испугалась и запуталась.

Вот такой она нравилась ему больше. Как легко было убедить её, что неправа была именно она! Вот теперь Влад остался доволен и решил поощрить Стасю объятиями.

— Я всё понимаю. Не стоило мне тогда уходить и оставлять тебя наедине с Дашей. Она точно тебя не била?

— Нет-нет. Мы немного потолкались, но ничего страшного. Мне кажется, я разбила её телефон.

— Неправда. Вообще, забудь о Даше, все проблемы с ней я решу сам.

— Ты снова её бил?

Объятия он разжимал медленно и так же медленно отстранялся. Да что с ней не так? Разве не понятно, что это запрещённая тема? Видимо, стресс сегодня был слишком сильным, раз Стася позволяет себе такое!

— Стася, котик, — Влад начинал спокойно, давая себе время, чтобы собраться с мыслями. Что же ей ответить, чтобы не напугать? — Почему ты задала мне этот вопрос?

Всё-таки голос его выдал: слишком сдержанный, безэмоциональный, люди так не говорят. Но Стася и сама понимала, что тема крайне щекотливая, о таком не стоило спрашивать, и всё же…

— Потому что я всё видела.

— Что ты видела? — он особенно подчеркнул слово «что», и Стася начала путаться.

— Я видела, как ты толкнул её в коридоре и как вытащил из комнаты. И я слышала. Я много раз и до этого слышала, как ты её бьёшь.

— Как ты поняла, что это именно звуки ударов? Может, мы просто дурачились или это была прелюдия?

Влад нехорошо прищурился, прекрасно понимая, что пугает её, но, чёрт, что она себе позволяет?

— Я знаю, с каким звуком… бьют.

Вот она и призналась во всём! Едва она стыдливо прошептала это слово, опустила голову и больше не поднимала на Влада взгляд, он всё понял. Она никогда больше не вернётся в тот дом!

— Стася, можно тебя спросить? — Влад не дождался ответа и продолжил: — Ты защищалась, когда тебя били? Или наказывали?

— Нет.

— Почему?

— После этого только хуже.

Он едва разобрал слова в её шёпоте, но понял, что закипает. Нет-нет, она никогда больше не вернётся туда! Он даже не позволит ей видеться с её семьёй. Никто и никогда больше не тронет её!

— Иди ко мне, — нежно позвал Влад, но Стася замерла и не шевелилась. — Что такое? Ты меня боишься?

— Я слышала, как ты с ней говорил, как ты её бил. Я знаю, что ты с ней делал. Когда ты ушёл, она была вся в слезах и с разбитой губой.

Что ж, она обо всём знала. Возможно, избегала его, потому что подсознательно боялась. Боялась, что он такой же, как и её отчим. Так что нет смысла скрываться. Нужно показать ей другую сторону этой ситуации.

— Что поделать, некоторые не понимают слов. Например, твой отчим. Он понимает только силу. Если он узнает, что у тебя есть я, он не посмеет и слова тебе сказать.

Стася посмотрела на него с таким детским изумлением, будто перед ней появился Дед Мороз.

— Можешь больше никогда его не бояться. Никого не бояться. И меня тоже, — он опередил её вопрос. — Я никогда тебя не обижу. И знаешь, почему? Потому что я тебя люблю.

Он хотел закрепить свои слова поцелуем, но Стася не приближалась, сидела напряжённая, снова окаменевшая, но уже как-то не так. Она уже не замирала от страха, скорее, так выражала протест.

— Что не так? — спросил он с вызовом.

— Ты сделал всё это специально, да? С самого начала ты знал, что делаешь?

Она больше не плакала, но эта пустота в её глазах пугала его. Стася переоценивала его: когда в ту субботу он пришёл к ней, то не имел никакого плана дальше выходных. Только приятно провести с ней время, а потом действовать по обстоятельствам. Но теперь всё зашло слишком далеко и он не мог отступить. Она сама оказалась в его руках, ему даже почти ничего не пришлось делать, вот только…

— Стася, я и сейчас знаю, что делаю. Вот только ты снова сопротивляешься. Скажи, что не так?

— Я не хочу, чтобы всё повторилось.

— Что повторилось? — он был с ней строг. Возможно, впервые с той самой субботы он вынужден был быть с ней строгим. Если она его не слушается, придётся взяться за её воспитание.

Стася отвела взгляд, смотрела в пол, крепко, добела сжимала пальцы.

— Что и с Дашей.

Она хотела сказать, что и с её мамой, что и с ней. Но она не хотела снова быть жертвой! И не хотела говорить с ним об этом. Он и так слишком много о ней знает. Непозволительно много!

— Ты меня боишься? — впервые он спросил прямо, без игры и флирта.