No One Really Knows (СИ)

Каждый раз доставая сигарету, я извинялся перед мамой, потому что знал, что ей эта приобретённая мной привычка не нравится. Хотя, я бы не назвал это привычкой, так как я прекращал курить также быстро, как и начинал.

— Как бы ты посмотрела на то, чтобы я сделал ремонт на кухне? — спрашиваю я, надев солнечные очки и подняв глаза в небо, надеясь получить какой-либо ответ. — Пожалуй, сменю цвет мебели с зеленого на красный, как ты когда-то хотела, — шёпотом добавляю в конце, пытаясь удержать выступающие слезы. — Жаль, что так же просто я не могу заменить ту, о которой так много тебе рассказывал. Больше всего мне обидно из-за того, что жизнь снова ломается, благодаря старой папиной измене.

Проходит около получаса, пока я в гордом одиночестве сижу рядом с могилой и рассказываю о том, что происходит в моей жизни, напевая строчки любимых маминых песен. Затем я чётко разбираю звук заглушившегося мотора и, обернувшись назад, вижу отца, выходящего из такси. Он берет цветы с заднего сиденья и, увидев меня, немного сбавляет шаг.

— Смотри, мам, семья воссоединилась, — с иронией говорю я, когда папа заходит за оградку. — Вот только жаль, что немного поздно.

— Здравствуй, Кэтрин, — здоровается он и целует гранитную плиту, проигнорировав мое немного язвительное высказывание. — С днём рождения, дорогая. В очередной раз хочу извиниться за подпорченную жизнь, хоть и понимаю, что мои слова теперь уже ничего не изменят, — сейчас из его уст это звучало довольно-таки искренне. Ну, может быть, просто я хотел верить в то, что это было искренне.

— Пап, все уже в прошлом, — отвечаю я, опустив голову вниз. Он обходит меня со спины, что заставляет меня подумать о том, что он уже уходит. Однако, он садится рядом, похлопав меня по плечу. — Ты нужен был нам обоим раньше. Намного раньше.

— Пит, знаешь, очень просто судить кого-либо, когда не знаешь всей истории, — шёпотом отвечает он, упираясь локтями в колени. — Я всегда любил твою маму. До самой последней секунды, что я был рядом с ней.

— Так зачем ты ушел, а? Зачем? — повышаю тон, однако, останавливаюсь, понимая, что сейчас не лучшее время для того, чтобы ругаться в привычном для меня стиле.

В воздухе повисает тишина, потому что ни один из нас не хочет продолжать этот разговор, зная, чем это закончится. Мама всегда говорила, что мне от неё достался лишь цвет волос и глаз, а характер полностью был похож на папин. Зачастую я обижался на это, потому что раньше был сильно восприимчив к любому упоминанию об отце.

— Я помню, как мы с ней познакомились. Это было году так в 1991, тогда мы с твоей мамой учились в университете, но особо и не пересекались, потому что были зачислены на разные факультеты. Помню, как пытался привлечь к себе внимание, а она кричала о том, что мы никогда не будем вместе. Но одна летняя дискотека все изменила: сначала я заступился за неё, подравшись с каким-то старшекурсником, после, сидя в коридоре, она обрабатывала мне кулаки и лицо, мы просто смеялись, вспоминая о том, с какими угрозами я подошёл к этому парню, а потом пригласил её на медленный танец, — сейчас он говорил об этом так непринуждённо, будто сам в это время в полной мере наслаждался этими воспоминаниями.

— Я так понимаю, мама в полной мере осознала то, как она ошибалась на твой счёт, да? — спрашиваю я, улыбаясь, хотя наперёд знаю, что потом, в ноябре месяце, ей это вернулось ножом в спину.

— До того, как у меня все наладилось в отношениях с Кэтрин, я был во временных отношениях с Амандой. Но летом того года она уехала жить к родителям, и я думал, что у нас все кончено, — а вот здесь уже начинается самое интересное. Да здравствует рассказ о том, что сломало мою семью. — В феврале Кэтрин рассказала мне о своей беременности, после чего в апреле мы сыграли свадьбу. Да, это было довольно-таки быстро, но, как настоящий мужчина, я посчитал это правильным, — он запнулся, будто бы подбирал слова для дальнейшего повествования.

Этот фрагмент отразился на жизни каждого из нас по-своему. Я в итоге остался в неполноценной семье, а папа с женщиной, которой обязательно нужно было родить именно Китнисс.

— Где-то в мае на пороге моего кабинета появилась Аманда, — говорит он и жестом руки просит у меня сигарету. Сделав пару затяжек, он тяжело выдохнул и продолжил рассказ. — И, как ты, наверное, уже понял, появилась она не одна, а с двухнедельной дочерью. Китнисс. Я тщательно пересчитывал сроки, надеясь на то, что ребёнок не мой. На протяжении нескольких месяцев я избегал наших встреч, потому что хотел остаться в семье. Однако, потом меня нашёл её отец и поставил меня перед выбором: либо я женюсь на Аманде, либо теряю все, что у меня на тот момент было. Знаешь, ты можешь меня ненавидеть, но поступил бы я иначе и, возможно, вас не стало бы ещё в том году, — не понимаю почему, но в этот момент у меня сбилось дыхание. Я ещё не осознал всего смысла сказанной фразы, но в моей голове начинала складываться небольшая зарисовка это ситуации.

— Ты хочешь сказать, что, — я замираю, боясь произнести следующую фразу в слух.