Но пасаран

Министерства находятся в разных районах страны. Но как же четко действует правительственный аппарат связи, если несмотря на расстояния и отсутствие дорог в любой день все члены правительства могут собраться в назначенный час!

Без четверти двенадцать на заседание прибыл президент Хо Ши Мин. Проникновенно звучала речь президента, читавшего текст послания вьетнамскому народу и армии.

В торжественной тишине слушали члены правительства обращение к народу. Стоя, единогласно утвердили они исторический документ.

После заседания президент Хо Ши Мин возвращался в свою резиденцию пешком. Я снял его, идущего по рисовым полям. Снял, как он поднимается по отвесной горной тропе, переходит вброд маленькие речки. 

Снимая эти кадры, я понимал, что, очевидно, никогда уже больше такой возможности не представится. Считанные часы остались до того момента, когда кончится «период джунглей». Вот так с посохом в руке прошагал неутомимый в свои шестьдесят четыре года президент тысячи километров по родной стране. Кадры, которые я сейчас снимаю в пути, — уже история.

Мы подошли к последнему лесному жилищу Хо Ши Мина, когда солнце начинало клониться к горизонту. Придя домой, он сел за свой письменный стол, где его ожидала гора поздравительных телеграмм со всех концов земного шара. Прочтя телеграммы, он пододвинул свою пишущую машинку, заложил лист бумаги, начал печатать.

Я кончил съемку. Хо Ши Мин, улыбнувшись, сказал мне:

— Вы просили разрешить вам ездить днем по дорогам Вьетнама. Как видите, мы сделали все, чтобы предоставить вам эту возможность. Езжайте теперь по любой дороге, в любое время дня и ночи.

* * *

По Женевскому соглашению французские войска 9 октября полностью отступят из района Ханоя. Смешанная комиссия из представителей командования Народной армии и вооруженных сил французского союза вырабатывает план приема Ханоя.

Мы, советские кинооператоры, направили в смешанную комиссию заявление с просьбой разрешить нам прибыть в Ханой до вступления туда войск Народной армии.

Вечером 7 октября, наконец, нам сообщили, что мы — трое советских кинооператоров и наши вьетнамские коллеги аккредитованы при Интернациональной контрольной комиссии, которая ходатайствует перед французскими военными властями о допуске нас в Ханой. Каждому из нас вручили документ Интернациональной комиссии. Разрешение французского военного командования на въезд в Ханой получено. Белый листок «Лессе-Пассе», подписанный полковником де Винтером — командующим оперативной зоной Ханоя, разрешает пересечь линию, разделяющую войска обеих сторон и свободно передвигаться по Ханою в обстановке объявленного французами в день 9 октября военного положения.

Еще до восхода солнца мы покидаем крестьянский дом, в котором провели эти последние перед Ханоем часы.

Пошли. Выходим на шоссе, где нас ждут машины. 

Точно в семь утра подкатывает «джип» с двумя флажками — вьетнамским и французским. Из него выходит молодой вьетнамский офицер и французский капитан в красной с золотыми шнурами кепи. С веселой французской приветливостью он здоровается с нами.

Въезжаем в Ханой под проливным дождем. Проезжаем по окраинам. По улицам с сумасшедшей скоростью мчатся «джипы», громыхают колонны грузовиков, проходят патрули французских солдат. Омываемые ливнем широкие проспекты центра города почти безлюдны.

У отеля «Сплендид» под навесом двое французских часовых. Входим в тихий пустынный вестибюль. В углу около стойки бара, развалясь в мягких креслах, пьют пиво несколько канадских офицеров. В двух крупных гостиницах Ханоя «Метрополь» и «Сплендид» расположились сотрудники Интернациональной контрольной комиссии, иностранные журналисты. Проходим в отведенные нам на втором этаже комнаты.

В большом номере огромная кровать с москитным пологом, письменный стол с настольной лампой. Подхожу к выключателю, повертываю его, загорается электрический свет. Осторожно ступая по паркету, мы с Мухиным идем в ванную. Словно боясь ожога, Женя поворачивает кран. Из крана идет вода! Смеясь, взглядываем друг на друга. Этого мы не видали уже сколько месяцев!..

9 октября! Этот день войдет в историю вьетнамского народа как один из самых светлых дней. Колонизаторы, на протяжении восьмидесяти лет считавшие столицу Вьетнама своей землей, в этот день ушли.

Всю ночь мы не спали, обсуждая в мельчайших деталях план съемок освобождения столицы.

6 часов 30 минут утра. По улице Зуй Тан, идущей от центра города на юг, доезжаем до пункта встречи офицеров обеих сторон. Посреди улицы машина с двумя флажками: вьетнамским и французским. Офицеры обсуждают над картой последние детали передачи большой зоны города.

Оба офицера смотрят на часы. 6 часов 55 минут. Командир броневой французской колонны говорит что-то в микрофон рации. Подняв руку в кожаной перчатке с раструбом, он подает команду своей колонне бронетранспортеров. Зарычав моторами, машины трогаются и, набирая скорость, устремляются к северу по безлюдным улицам.