«No Woman No Cry»: Моя жизнь с Бобом Марли

В течение полудня она одела меня с ног до головы, включая пальто, чулки и обувь. Потом она отвела меня еще куда-то, где меня научили краситься и привели в порядок мою прическу. Потом мы вернулись в квартиру, и Маргарет занималась со мной еще некоторое время. Думаю, ею владело такое же возбуждение, как и мной, потому что, помнится, она сказала:

— Сейчас мы им покажем класс!

Когда мы пришли в студию, Боб был поражен.

— Эй, Маргарет! — сказал он строго. — Что ты сделала с Ритой?

Я не только была одета по-другому, но даже брови подкрасила, чего никогда прежде не делала (да и после тоже очень редко).

Так что у меня был новый внешний вид — и, несмотря на трех детей, я удостоилась нового интереса со стороны мистера Марли. Позже, когда мы остались одни, он долго и внимательно меня разглядывал и наконец сказал:

— С ума сойти, у тебя просто новое лицо!

Прошло много лет, но я по-прежнему благодарна Маргарет за это лицо.

В прежние времена, когда я была девчонкой, все истории в журналах, которые я читала, говорили мне об одном: когда выходишь замуж, это раз и навсегда. Несмотря на то, что мои мать с отцом разошлись, тетушка развелась с мистером Бриттоном, да и Седеллу Букер тоже не миновали трудности, я была совершенно уверена — может быть, потому, что была еще молодая и зеленая, — что наш брак с Бобом будет крепким. Конечно, мы иногда ругались, обычно когда он начинал флиртовать с другими женщинами. Иногда, просто чтобы его попугать, я говорила: «Думаю, мне лучше пожить отдельно и подальше от тебя». (На этом месте я начинала плакать.)

Когда мы оказались в Нью-Йорке, в наши отношения добавился новый элемент: звукозаписывающая компания рекомендовала, чтобы фэны не знали о нашем браке. Как можно одновременно быть верным мужем и продавать пластинки? Я об этом не знала, пока не прочитала в газете. Боб давал интервью, и ему задали вопрос:

— Боб, мы слышали, что ты женат, — правда ли, что вы с Ритой муж и жена?

Ответ был:

— Нет, она моя сестра!

Я дождалась момента, когда мы остались наедине, и спросила его об этом интервью. В тот вечер мы сидели в гостиной и смотрели на огни Нью-Йорка. Газета лежала на столе. Я сунула ее ему в руки.

— Да, я уже видел, — отмахнулся он. Похоже, его это нисколько не занимало, а может быть, он думал о чем-то другом.

— И что это все означает? Почему ты говоришь журналистам, что мы не женаты?

— Это шоу-бизнес, — пожал он плечами. — И потом, зачем выставлять напоказ наши отношения? Ты моя и только моя!

Должно быть, у меня на лице не отразилось немедленного и полного удовлетворения, потому что Боб поднялся и взял меня за руку.

— Слушай, — сказал он, — не горячись, все по кайфу. — Это было его любимое выражение, «по кайфу».

— Потому что… Вот смотри, — продолжал он, — хочу тебе кое-что показать.

Он привлек меня к себе, так что мы оказались близко-близко друг к другу, на расстоянии поцелуя. Мы любили целоваться, это было одним из самых наших главных занятий! Так что я сказала себе: «Ой-ой, сейчас он меня поцелует, вот сейчас… сейчас…»

Но на этот раз он начал чертить на своей ладони что-то вроде круга.

— Смотри, Рита, — сказал он, — вот это как будто жизнь, где мы должны ездить в разные места, встречаться со всякими людьми. А внутри этого круга — там мы с тобой, ты и я. И вот эта линия вокруг нас — ее никто не сможет разомкнуть и войти сюда, здесь мы под защитой, ты, я и дети, все, кто нам дорог, находятся внутри этого круга. И все, что случается снаружи, не имеет настоящего значения и не может попасть внутрь. Так что не изводи себя, ты в безопасности, ты моя радость, моя жена, моя жизнь.

С тех пор я чувствовала себя спокойно и уверенно, я была как бы на особом положении. Только Боб мог так искренне выразить себя. Вдобавок он умел видеть, когда мне нужна уверенность, и дать ее мне. Поэтому я научилась не обращать внимания на то, что случалось вокруг, говорить себе, что это не имеет значения. И по мере того как Боб становился широко известен, я воспринимала себя его ангелом-хранителем — другом, партнером, а не владелицей; чувствовала большую ответственность, чем просто жена. Это отношение позже помогло мне пройти через трудные времена, когда история с «сестрой» зашла дальше, чем мне хотелось бы. Но и про себя я не забывала. Когда меня донимали расспросами:

— Боб говорит, что ты его сестра — это правда? — Я отвечала:

— Да, я его сестра. Лучше быть хорошей сестрой, чем затюканной женой.