Но женятся джентльмены на брюнетках

Дойдя до зала, Дороти решила исполнить новый танец, который она разучила для «Шалуний». Собственно говоря, никто ее об этом не просил, но никто не рассердился, а наоборот, все были страшно довольны. А потом Дороти решила исполнить песню, которую ее подружки сочинили в гримерной и которая не предназначалась даже для исполнения в «Шалуньях», не говоря уж о светском приеме. Но поклонники музыки нисколько не были шокированы, а наоборот, стали стекаться обратно в зал. Струнный квартет никак не мог пробраться сквозь эти толпы, и гости даже чуть не сломали виолончель.

Дороти стала настоящей королевой вечера. Чарли Брин гордо стоял рядом и не сводил с нее исполненного любви взора. Миссис Брин в конце концов пришлось подойти и взять Дороти за руку, чтобы ее остановить. Потому что, как сказала она гостям, нашей милой девочке совершенно не следует себя переутомлять.

Тут Дороти стала прощаться с хозяйкой, и многие гости стояли рядом и слушали, потому что теперь у Дороти была репутация совершенно исключительной особы. И миссис Брин была с Доротк более чем мила, она взяла ее за руку и хотела с ней побеседовать напоследок. Но Дороти никак не могла понять, что она говорит, потому что миссис Брин постоянно переходила на французский. Когда Дороти жила на юге Калифорнии, она выучила несколько мексиканских словечек, поэтому, как рассказывает Дороти, отвечала она ей по-мексикански. Дороти совершенно не следовало разговаривать с такой важной дамой по-мексикански, потому что важные дамы в большинстве своем мексиканского не знают, а еще Дороти не было известно, что вести беседу по-мексикански с тем, кто по-мексикански не понимает, является верхом неприличия.

Дороти говорит, что напоследок она сказала миссис Брин по-мексикански «Угощайтесь чили!», взяла Чарли под руку и отбыла. Уходя, она видела, как миссис Брин стоит в толпе гостей, восхищающихся Дороти, от досады скрежещет зубами и говорит Чарли, чтобы он обязательно приводил свою подругу как-нибудь еще.

Чарли был на седьмом небе от счастья, потому что впервые в жизни его маме так понравилась девушка из «Шалуний», что она пригласила ее заходить еще. Да и все были в таком восторге от Дороти, что Чарли чуть не лопался от гордости. И тогда он предложил Дороти стать его женой.

Дороти отнеслась к этому предложению, как всегда, скептически. Она вбила себе в голову, что миссис Брин восхищалась ею неискренне и перед свадьбой все это откроется. Поэтому она попросила у Чарли время обдумать предложение. Дороти говорит, ей показалось, что будет очень занятно, если она отплатит миссис Брин за гостеприимство, пригласив ее на свадебный завтрак. Оказывается, даже у таких девушек, как Дороти, иногда возникает желание сделать что-нибудь приятное ближнему.

Глава 10

Ну вот, Дороти принялась все обдумывать.

Чарли, вообще-то, был совсем не тем мужчиной, которые нравятся таким, как она. Потому что он все время говорил ей, что она замечательная, а он по сравнению с ней никто. А Дороти предпочитает мужчин, которые считают верхом совершенства себя, а ее об этом периодически извещают. А если они вдобавок к этому соизволяют принимать от нее подарки, тогда ее восхищению вообще не бывает границ. Чарли же пошел неверным путем: он осыпал ее орхидеями и трогательными любовными записочками, в которых было написано «Ты – девушка моей мечты!» и всякое такое.

Приблизительно тогда же мистер Зигфелд послал телеграмму в Портленд, штат Орегон, и вызвал оркестр под названием «Джаз-банд Хендерсона», который на родимой земле родился и вырос, а после стал знаменитым. Так вот, этот джаз-банд наконец прибыл в Нью-Йорк, и мистер Бак ввел его в «Шалуньи». В «Джаз-банде Хендерсона» был саксофонист по имени Лестер, который зарабатывал всего шестьдесят долларов в неделю. В результате он стал занимать деньги.

Я все-таки считаю, что не стоит писать о том, что случилось, когда у Дороти вошло в привычку одалживать деньги Лестеру. Потому что именно тогда, когда ее руки добивался миллионер, она, конечно же, влюбилась в саксофониста. Объяснить это она могла только тем, что на саксофоне он играл божественно, ведь именно он разражался в блюзах долгими сольными стенаниями. Да, наверное, саксофон будит романтические струны в душе каждой девушки, у которой нет железной силы воли.

В конце концов Дороти стала носить свои костюмы за кулисы, где и переодевалась при помощи рабочего сцены, и все потому, что так она могла любоваться своим саксофонистом. А про то, чтобы улыбнуться Чарли Брину, который каждый вечер платил по двадцать два доллара за место в первом ряду, она и не думала.

Но Дороти с саксофонистом могли только смотреть друг на друга через сцену, потому что сразу после «Шалуний» джаз отправлялся играть в «Момарт», после чего они ехали домой спать, так как за ланчем и чаем они играли в «Ритце».