№44, Таинственный незнакомец

Мария, разумеется, была согласна, и тогда фрау спросила, что об этом думают остальные. Ответы последовали незамедлительно - мастер, Маргет и Густав Фишер не согласились с хозяйкой, все остальные взяли ее сторону, и война началась. По всему было видно, что терпение мастера иссякает. Обычно, когда у него на лице появлялось такое выражение, мастер стоял на своем. Вот и сейчас он вмешался в спор.

- Хватит! - заявил он твердо. - Такой шум подняли из-за пустяков! Если парню не везет, это вовсе не значит, что он плохой. А если даже плохой, что тут такого? У плохого живот подводит от голода так же, как у хорошего, а голодного надо накормить, усталому дать кров. Парнишка выбился из сил - и слепому видно. Если ему нужна крыша над головой, в этом нет никакого преступления. Пусть только попросит, уж я ему не откажу; плохой он или хороший, место здесь всем найдется.

Итак, мастер положил конец скандалу. Фрау Штейн открыла было рот, чтобы начать его снова, но тут Катрина привела парнишку, поставила его перед мастером и приободрила:

- Не бойся, хозяин - справедливый человек. А ты, мастер, поверь мне: хороший он парень, хоть и гол как сокол. Невезучий, вот и все тут. Ты посмотри ему в лицо, загляни в глаза. Да разве он похож на попрошайку? Парень работать хочет!

- Работать, - фыркнула фрау Штейн, - этот бродяжка?

- Работать, - фыркнули ее сторонники.

Но мастер смотрел на юношу с интересом и, пожалуй, с одобрением.

- Работать хочешь? - спросил он. - А какая работа тебе по нраву?

- Любая, сэр, - нетерпеливо вставила Катрина, - и никакой платы он не потребует.

- Как же так - никакой платы?

- Никакой, только пропитание да крыша над головой ему и нужны, бедняге.

- Скажешь, и одежды ему не надо?

- Уж босым да нагим он ходить не станет. Коли вы позволите ему остаться, за одежду я заплачу из своего жалованья.

Юноша с благодарностью взглянул на обретенного им могущественного друга, и глаза его засветились нежностью; мастер это заметил.

- Так ты взялся бы за черную работу - тяжелую, нудную?

- Да, сэр, конечно. Поручите мне любое дело, я сильный.

- Дрова таскать наверх можешь?

- Да, сэр.

- Скрести пол, как служанки, разводить огонь в каминах, носить воду в комнаты, колоть дрова? А еще - помогать по кухне и со стиркой? Присматривать за собакой?

- Да, сэр, я все могу, любое дело давайте!

- И все за харчи и крышу над головой? Ну да разве кто отка...

- Погоди, Генрих Штейн! Если ты собираешься поселять здесь всякий сброд без моего разрешения, ты глубоко ошиба...

- Замолчи! - оборвал ее муж. - Так вот, все вы тут высказались об этом парне, но один голос в расчет не приняли. А для меня он значит больше, чем все остальные. Я бы взял новичка с испытательным сроком, учитывая лишь этот голос. Вот вам мое слово. Можете обсуждать что-нибудь другое, с этим делом решено. Забирай парня, Катрина, дай ему комнату, пусть отдыхает.

Гордясь своей победой, Катрина еще выше подняла голову. Глаза юноши снова засветились благодарностью, и он сказал:

- Я бы хотел приступить к работе немедля, сэр.

Не дав мужу и слова молвить, фрау Штейн вмешалась в разговор:

- Хотела бы я знать, чей же это голос мы не учли? Я вроде не туга на ухо, а вот не слышала, кто подал за него голос?

- Собака.

На всех лицах выразилось изумление. Но что правда, то правда: собака не шевельнулась, когда явился этот парень. Никто, кроме мастера, не заметил странного поведения собаки. Впервые злющий, как Дьявол, пес встретил чужака с вежливым безразличием. Пес сидел на цепи в углу и мирно глодал кость, зажатую между лапами, даже не рычал, как обычно. В глазах фрау Штейн загорелся злорадный огонек, и она крикнула:

- Эй, ты! Хочешь работы? Есть работа для тебя, как по заказу. Иди, выгуливай пса!

Даже вовсе очерствевшие сердца дрогнули от такой жестокости, и ужас отразился на лицах, когда ничего не подозревавший незнакомец проявил готовность выполнить приказание хозяйки.

- Стой! - крикнул мастер.

Катрина, вспыхнув от возмущения, кинулась к юноше и удержала его.

- Позор! - только и сказала она.

Мастер, не сдерживая больше своего гнева, задал жене такую взбучку, что она онемела от изумления. Потом он обратился к незнакомцу:

- Можешь отдохнуть, но если хочешь работать, Катрина тебе дело найдет. Как тебя зовут?

- № 44, Новая Серия 864962, - спокойно сказал юноша.

У присутствующих глаза на лоб полезли. Еще бы! Мастер решил, что он ослышался, и повторил свой вопрос.

- № 44, Новая Серия 864962, - столь же невозмутимо ответил юноша.

- Черт знает что за имя! - воскликнул Ганс Катценъямер, возводя глаза к небу.

- Похоже на тюремный номер, - высказал предположение Мозес Хаас, ощупывая незнакомца крысиными глазками, теребя и подкручивая жиденькие усики, что у него было признаком глубокого раздумья.

- Странное имя, - протянул мастер с едва уловимой ноткой сомнения в голосе. - Кто тебя так назвал?

- Не знаю, сэр, - спокойно отвечал Сорок четвертый, - меня всегда так звали.

Мастер воздержался от дальнейших расспросов, опасаясь, очевидно, что ступил на тонкий лед, но Мария Фогель прощебетала:

- Ты был в тюрьме?