Ноа

– Впечатляет. Перешли это в Осло и…

– И что? – недоуменно спросил Диего.

– Ничего, просто скажи Екатерине, что тебе не удалось со мной связаться.

– Зачем мне ей врать?

– Чтобы сделать мне одолжение. А еще потому, что эту операцию придумала она.

* * *

Киев

Алик работал на трех компьютерах одновременно вот уже три часа. Он не пытался состязаться с братом или с другими членами «Группы», просто попытка первым обнаружить то, что спасет Романа, была для него лучшим способом на время избавиться от напряжения. Наконец он потер руки в победном жесте.

– Вот наше доказательство! – воскликнул он.

Витя с сомнением откатился от стола и объехал его, чтобы встать поближе к брату.

– Смотри, – продолжал Алик, выводя на экран фотографию, выложенную в интернет одним из пассажиров рейса 4978. – Тут хорошо видно, как вот этот тип встает.

Он показал на экран соседнего компьютера.

– А тут он же начинает ругаться со стюардессой. А вот второй мужчина что-то говорит ему на ухо, это отчетливо видно.

– И что? – бесстрастно спросил Витя.

– Очевидно, что они в сговоре, что-то здесь не то.

– Два типа паникуют, потому что их самолет разворачивается, и правда неопровержимое доказательство того, что во всем виноват Лучин, – заметил Витя.

– Ты все неправильно понял, и сейчас я тебе это докажу. Судя по данным о полете, которые нам прислал Диего, самолет развернулся через шесть минут после того, как были сделаны эти кадры. Наши красавчики занервничали до того, как он изменил курс.

– Смотри, – коротко отозвался Витя.

Алик с раздраженным видом замолчал.

– На этих снимках, сделанных пассажиром, сидевшим в носовой части самолета, отчетливо видны лица твоей парочки. Если у нас получится их опознать и если обнаружится, что они русские, можно будет говорить, что мы вышли на след, хоть это и нельзя считать доказательством их вины. Для начала нам нужно раздобыть список пассажиров, и что-то я сомневаюсь, что авиакомпания нам его выдаст по доброй воле. Работы еще полно, а времени совсем мало.

Долгое молчание – и Алик вернулся на свое место. На часах было 21:30.

Минск, Беларусь

Несколькими часами ранее на борту самолета авиакомпании «Райанэйр», приступившего к снижению под Минском, Роман доверился одной из стюардесс. Показав ей свой паспорт, он объяснил, что выступает против белорусского режима и что самолет совершает экстренную посадку именно из-за него. Как только они окажутся на земле, его арестуют и, вероятно, казнят в течение дня.

Как бы Софья ни умоляла ее, стюардесса ничего не могла для них сделать. Она с радостью помогла бы им, но спрятать их было негде, нет здесь такого уголка, который не нашли бы сотрудники милиции, обыскивающие самолет. И к тому же регламент запрещает оставлять пассажиров одних на борту. Это слишком опасно. Все это так запутанно… С выражением искреннего сожаления на лице она попросила Романа и Софью пристегнуться, пообещав сообщить о них командиру экипажа. Только он один может обратиться в высшие инстанции. Роман заверил ее, что все понимает, и попросил оказать ему небольшую услугу. Передать сообщение его родителям, когда она окажется в Вильнюсе. Она согласилась, чтобы очистить совесть. Роман поспешно написал несколько строк и адрес на листке бумаги и протянул его стюардессе.

Вскоре после приземления самолет остановился на ответвлении рулежной дорожки. Милиционеры придвинули к борту трап и вошли в салон. Экипажу приказали немедленно покинуть самолет через переднюю дверь.

Пассажиров выстроили в ряд на бетонной площадке. Сотрудники службы безопасности в балаклавах начали внимательно изучать паспорта.

Вооруженная группа мужчин заставила Романа и Софью выйти из ряда и сесть в фургон.

В 21:30 обоих завели в допросную на Окрестина со скованными руками.

В 21:40 в помещение вошел агент Лучина, одетый в темный костюм. Сняв шапку, он бережно положил ее на край металлического стола, поправил очки в тонкой золотой оправе и подошел к Роману. Вежливо попросил представиться и пугающе улыбнулся.

Роман, сидевший на табурете со скованными за спиной руками, не менее вежливо ему ответил.

Мужчина кивнул. Сняв пиджак и повесив его на спинку стула, он вернулся и с хищным видом приступил к допросу.

– Признаете ли вы себя террористом и готовы ли подписать показания на этот счет?

– Нет, – спокойно откликнулся Роман.

Посыпались первые удары. Лоб, щеки, ключицы.

– Признаете ли вы себя террористом и готовы ли подписать показания на этот счет? – тем же тоном повторил свой вопрос агент.

Роман сплюнул кровь и помотал головой. Побои возобновились.

На то, чтобы выбить у заключенного признания, уйдет часа три, а может, и меньше, слишком уж он тщедушный, прикинул агент, который вел своего рода статистику.

Глава 10

Вечер, Вильнюс