Ноа (ЛП)

— Доброе утро, — сначала я прошёл мимо зоны отдыха. Новый диван, два кресла, низкий кофейный столик. Даже ковёр. Я скучал по этому. Старое встречалось с новым, разнообразные цвета, которые всё равно сочетались. — Я не знал, что ты дизайнер интерьера.

Джулиан подскочил с пола, на котором собирал последний из стульев для столовой.

— Я не дизайнер. Это буквально взято прямо с двух страниц их онлайн-каталога.

Я тихо посмеялся и огляделся вокруг.

— Хорошо, но «Поттери Барн» не получат моей благодарности. Это всё ты, малой.

За диваном стоял древний на вид деревянный сундук. Крышка была открыта, и я видел, что Джулиан положил туда фотоальбомы из Питтсбурга. Хорошее место для воспоминаний.

Джулиан пожал плечами, опустил голову и придвинул стул к столу.

— Мы ведь тебя не разбудили? Грузчики уехали не так давно.

— Нет, — я не мог перестать всё разглядывать. Это немного переполняло, потому что… чёрт побери, он превратил мой лофт в дом. Я должен был вступить в игру. — Это чертовски невероятно, Джулиан.

На его лице мелькнула быстрая улыбка.

— Я рад, что тебе нравится, но ты должен сказать, если я переступил какие-то границы.

— Ничего ты не переступил, — у меня было желание его обнять, но пока я оттолкнул эту мысль в сторону. Я не хотел вызывать неловкость. — Дай мне одеться, и затем я закажу нам еды, — я проголодался, так как особо ничего вчера не ел, и у меня была идея, которую я хотел с ним обсудить.

Иногда было легче помогать другим, чем самому себе, и что-то внутри говорило мне, что он пойдёт мне на пользу. Я хотел вернуть услугу, так что с чем бы ему ни нужна была сегодня моя помощь, я надеялся, что смогу его не подвести.

Глава 6

Чтобы помочь Джулиану, потребуется серьёзно приспособиться. На завтрак я заказал пончики, сливочный сыр и сок, и он тихо говорил о своих надеждах и планах, пока я сдерживал желание налить в свой апельсиновый сок водки.

Сразу после этого я пообещал, что буду стараться помогать ему изо всех сил, но даже сейчас, пару часов спустя, я не имею чёртового понятия.

Я стоял на кухне и неохотно выливал весь свой алкоголь в раковину. Джулиан разбирал столовые приборы, бокалы, тарелки, посуду и электроприборы, не особо скрытно глядя на меня искоса время от времени.

Конечно, я восхищался им за то, чего он хотел, но от этого мне не становилось легче. Он сказал, что хочет платить за аренду; я полагал, что об этом позаботиться было легко. Не обязательно, по моему мнению, но я знал, почему он так решил.

Затем он хотел найти работу. Он был ещё не совсем готов — это понятно — но надеялся, что скоро будет. А когда будет, мне не разрешалось использовать свои связи. Даже чтобы пристроить его в какое-нибудь агентство или пристроить разносить кофе в студии. И снова, я понимал, почему он так решил.

И последнее, ему нужна была машина, но он собирался сначала попробовать общественный транспорт…

В чёртовом ЛА.

Он быстро об этом пожалеет.

В общем и целом, моя так называемая помощь будет заключаться в том, чтобы сидеть и бить баклуши.

Не это я называл помощью.

Выливая в раковину бутылку лучшего ирландского виски, я добавил к характерным чертам Джулиана «упрямый» и «бесподобный».

— Ты алкоголик?

Хоть я отчасти ожидал его вопроса, его мягкий настороженный тон всё равно казался ударом под дых.

— Нет… — я схватил последнюю бутылку, аккуратно подбирая слова. — Думаю, ещё слишком рано. Но мой разум привык достаточно быстро, и это мой первый путь отступления. Как только что-то не так, малейшая перемена в настроении, или воспоминания приходит слишком тяжело, я открываю бутылку.

— Я понимаю, — он осторожно поставил стопку новых тарелок в шкафчик. — Я на лекарствах, но если бы не был, возможно, не перестал бы опустошать папин бар. Я не знаю.

Я нахмурился.

— На каких ты лекарствах?

— На антидепрессантах.

— Из-за авиакатастрофы?

Он покачал головой и перешёл к винным бокалам.

— Это уже около года, но я ходил к психотерапевту в Питтсбурге. Он сказал, что мне следует продолжать их принимать, и ещё выписал мне лёгкое снотворное.

У меня кружилась голова. Очевидно, он поступил правильно, что пошёл к мозгоправу за профессиональной помощью. В этом я тоже провалился. Но что меня поразило, так это то, что он принимал антидепрессанты год.

Почему я не знал? Миа бы мне рассказала. Несмотря на нашу взаимную любовь доводить друг друга и сводить друг друга с ума, мы всё равно могли поговорить. Я её успокаивал. Она жаловалась мне на дерьмо. Такое у нас было.

Раньше было.

*** 

Когда через пару дней наступило четвёртое июля, утром я расставил последнюю мебель в своём кабинете. Я подключил компьютер, а затем усадил свой ленивый зад на диван. Джулиан одолжил мою машину, чтобы съездить по делам, и по дороге домой собирался захватить обед.

Я хотел выпить.

Вместо этого я смотрел фильмы и копался в своём телефоне.

Джулиан был музыкантом, и мне хотелось его подбодрить. Раз он не хотел, чтобы я помогал ему с работой или машиной, я проверну хитрый ход и поставлю в углу за столовой кабинетный рояль. Он будет в восторге.