Нобелевская премия по сексу

— Дуреха, зачем извиняешься? Я привезла ему то, что он просил, и надеюсь, что он отпустит нас домой, — судорожно вздохнула Агата.

— Он — зверь и никуда нас не отпустит, зря ты поддалась на его авантюру. Я слышала, что он звонил тебе, но не могла даже крикнуть, чтобы ты не поддавалась!

— Успокойся, Тося! Все будет хорошо, вот увидишь! Поверь мне.

— Спокойно, дорогая моя журналистка, спокойно! Не надо дергать веревки, пока кукольник не разрешил, — раздался знакомый голос Тюльпана Тимуровича.

Он появился из соседнего помещения темного подвала, как всегда безукоризненно одетый, с гадкой улыбкой на губах.

— Ты привезла, что я просил? — спросил он у Агаты.

— Вот. — Агата выложила, вернее, вытряхнула содержимое пакета на стол.

— Я смотрю, ты не удивлена моему присутствию? — несколько обиделся Тюльпан Тимурович.

— Я просто не эмоциональна, — поежилась Агата под его колючим взглядом.

— Ты не так догадлива, как я думал первоначально. Ты считала себя гениальной журналисткой? А под носом не видела, что всем руковожу я.

— Чем «всем»? Что вам нужно от меня? А уж тем более от Антонины? Насколько мне было известно до последнего времени, вы руководили «Клюквой в сиропе»? — решила поддержать разговор Агата.

— Я очень разносторонняя личность, ты знаешь об этом.

— Я и не подозревала тем не менее, что вы способны похитить девушку-инвалида и угрожать другой женщине, — не удержалась от колкости Агата.

Тюльпан Тимурович вышел из тени, и только тут Агата заметила в его руках пистолет. Понятно, что ей это не понравилось, и она сразу же прикусила свой язычок.

— Вы вооружены? — громко спросила она, надеясь, что Марк ее слышит.

— А ты как думала? Я не хочу по уши увязнуть в этом дерьме.

— По-моему, Тюльпан, ты уже увяз в дерьме по макушку.

— Эх, Крайнова, нравишься ты мне, но придется убить, честное слово.

— Что значит «придется»? — поежилась Агата, нервничая, что Марк до сих пор не появился.

— Я всю жизнь искал себе приключения на одно место и, кажется, нашел. — Тюльпан Тимурович приблизился к ним и взял кожаную сумку Игоря, смахнув все остальные вещи на грязный земляной пол.

«Мы были правы…» — подумала Агата.

Тюльпан Тимурович тяжело опустился на стул, аккуратно положив сумку на колени, а сверху прикрыв пистолетом, словно защищая ее. Зрелище, конечно, было не для слабонервных, особенно если знать, из чего сделана эта сумочка.

— Чем только, Крайнова, я не занимался… не знаю, может, тому виной мой пытливый журналистский ум? Я же ведь тоже оканчивал журфак, — стрельнул он на нее глазами.

Агате было нечего ответить, такими сокурсниками не гордятся.

— Я был членом сатанинской секты, нескольких других запрещенных сект. Сначала я, как журналист, отслеживал своих нерадивых клиентов, чтобы знать все те гадости, которыми они увлекались, выведать все их секреты, низменные тайны и пристрастия. Люди публичных, творческих профессий, большая их часть, страдают такими пороками, о которых ты, девочка, и не догадываешься. И это было всегда, даже во времена застоя. Когда у всей страны не было секса, у нашей элиты происходили оргии с отвратительными совокуплениями.

— Охотно вам верю, — поджала губы Агата.

Тюльпан Тимурович усмехнулся: