Ночь

А потом приглушённый топот ног в теннисных туфлях на дне оврага, и вот уже мы видим троих мальчишек. Твоего брата Попрыгунчика, Чака Редмена и Оджи Бартца. Бегут и смеются.

Как ошпаренные рожки десятка миллионов улиток втягиваются в себя звёзды.

Снова застрекотали сверчки!

Испуганная, растерянная, обозлённая, темнота отступает. Отступает, теряя аппетит: ведь она совсем уже было собралась наесться, а еду у неё отняли, и так грубо! Тьма откатывается, как волна от берега, и остаются только трое смеющихся мальчишек.

— Привет, мам! Привет, Коротыш! Это я!

И правда, пахнет Попрыгунчиком. Потом, травой и кожаной бейсбольной перчаткой.

— Молодой человек, придётся вас выпороть, — объявляет мама.

Страха её как не бывало. Ты понимаешь, что она уже никогда в жизни никому о нём не расскажет. Однако он навсегда останется в глубине её сердца и твоего.

Сквозь летнюю ночь ты идёшь домой, спать. Ты рад, что Попрыгунчик жив. Ведь был миг, когда ты подумал, что…

Вдалеке, за виадуком, хоть и освещённый луной, но отсюда невидимый, проносится по долине поезд и свистит, похожий на железного зверя, безымянного и бегущего невесть куда. Дрожа, ты ложишься в постель рядом с братом, прислушиваешься к свистку паровоза и думаешь о брате двоюродном, который жил не слишком далеко отсюда, там, где сейчас проезжает этот поезд; о двоюродном брате, который умер от пневмонии поздно ночью несколько лет тому назад… Рядом с тобой пахнет потом Попрыгунчика. Этот запах волшебный. Теперь ты уже не дрожишь. Мама выключает свет, и тут ты слышишь шаги на тротуаре перед домом. Кто-то знакомо откашливается.

Мама говорит:

— Это отец.

И правда, это он.