Ночь

Марина провалилась в сон. Перед глазами предстала жуткая картина — бойцы снесли во двор трупы, покрытые дырками, в которых путалась длинная чёрная гадюка.

Змея покинула тела и направилась в строну девушки… Вот уже рептилия ползёт по стене, вползает в окно и проскальзывает к ногам… Девушка в ужасе проснулась, продолжая отбиваться руками. Локоть обо что-то ударился…

— Ты что творишь? — воскликнула хмурая женщина, стоявшая рядом.

— Простите, ради бога, — виновато поёжилась Марина.

— А, Бандеровка?! Понаехали тут гэкать. Вали в свою Украину и там зигуй, полоумная.

— Я не… Что вы говорите такое? — смутилась девушка.

— Знаю я вас насквозь, сволочей. Блядовать приехала?

— Эй, чего при ребёнке материшься? — вмешалась пожилая пассажирка, сидевшая рядом с внуком.

— Ты её защищать будешь?. Расстреливать таких надо. Без суда и следствия расстреливать! И вас, предателей!

— Я сейчас милицию вызову! — прервала пассажиров кондуктор, заметив что те почти пошли в рукопашную.

Обложив остальных ругательствами, женщина наконец уселась. Марина проехала несколько остановок, прежде чем окончательно успокоилась, переварив жуткий сон и возникшую склоку. Автобус тащился в сторону вокзала. Нужно взять билет до Воронежа, потом до Белгорода и оттуда ехать в Украину.

План казался безумным. Таким он и был. Все кто знал об этом, умоляли Марину остаться в России. Даже собственное тело отчаянно сопротивлялось, и хваталось за любую возможность не ехать. В памяти всплывали жуткие образы, но девушка держалась из последних сил. Добравшись наконец, до места, Марина выскочила на воздух, словно кусок подпорченной консервы, выпавший на тарелку.

Девушка достала смартфон и набрала единственный контакт. Окружающий шум пронзили мерные гудки. Вскоре из динамика послышался женский голос.

— Алло. Мариночка, это ты?

— Да, тёть Свет. Как там дела? Узнали что-нибудь?

— Ох, дорогая… — женщина тяжело вздохнула. — Миша при смерти. Сказали, ранило его, полтора суток на земле лежал…

— Он, он же… — Марина всхлипнула. — Он выживет?

— Сказали, сделают всё возможное.

Девушка громко заплакала. Из динамика доносились сочувственные вздохи и приглушённые всхлипывания. Марина едва не выронила телефон, пытаясь сохранить последние остатки самообладания.

— Вы только, — запнулась девушка. — Вы…

— Всё хорошо, Мариночка. Всё будет хорошо. Операция уже идёт. Я позвоню, скажу как всё прошло.

— Не надо! — выпалила девушка. — Я сама. Сама позвоню!

— Хорошо. Дорогая, ты только не плачь…

— Спасибо. Спасибо вам большое!

— Дай бог…

Марина сбросила вызов и едва не рухнула на асфальт. Казалось, кусок проволоки ползавший по ней, разломился на сотню ледяных, холодных осколков. Стало холодно, потом жарко. Перед глазами поплыли узоры…

— Так кто же такой человек? — улыбаясь, воскликнул бородатый бездомный. Он караулил людей на самом подходе к вокзалу, задавая им совершенно неуместный, несуразный вопрос.

— Ты чё, доебаться решил? — бросил проходивший мимо парень.

— Всё, всё! — ответил бездомный. — Понял тебя.

Бородач кивнул прохожему вслед и развёл руками. Жест был адресован его товарищу, копавшемуся в смартфоне. Тот лишь вздохнул, не отрываясь от гаджета.

— Вот до чего мы дожили, — посетовал бездомный. Уже самолёты летают, а мы в простых вещах не разобрались.

— Может и не надо? — спросил парень.

— О, девушка! Кто такой человек? — спросил Бездомный, повернувшись в сторону Марины.

— Биологическая форма жизни. — отрезала девушка, и немного отойдя, проверила карманы.

— Вот, видишь! О чём и говорю. — сокрушался бородач. — Творение божье! Творение… По образу и подобию созданное. А мы все, что мы создаём? Бардак, да и только…

Его голос стих где-то позади, за закрытой дверью. Марина вошла в холл. Внутри было просторно, вокзал встретил её приветливыми огоньками и гулом сотен голосов. Но девушка ему не поверила.

Беглянку, будто дикое животное, заманивали назад в клетку. Она отчаянно сопротивлялась, но сама же шла вперёд. Людей у касс было не много. Но они чередовались, сменялись, подходили и уходили словно рёбра шестерёнок в каком-то механизме.

Действо напоминало конвейер. Такой, на котором работала соседка. Когда подошла очередь, Марина на остаточных рефлексах купила билет и побрела в зал ожидания.

Это было похоже на предательство. Кто-то шёл не по той стороне улицы, кому-то не хватило денег. У некоторых отобрали машины. Осколки, шальные пули, мины и ракеты… Слишком много людей пытались сбежать из Украины, но не смогли.

Марина отдала бы всё, чтобы не было того разговора с маленькой девочкой. Чтобы не объяснять, почему мама и папа больше не вернутся. Чтобы не видеть их искорёженные тела. Не слышать как плачут солдаты, не дрожать от истошных женских криков и призывов о помощи. И никогда больше не видеть мёртвых…

Девушка присела, тупо уставившись перед собой. Сидевшие напротив, молодые влюблённые целовались, ласково ворковали и теребили планшет — наверное выбирали путёвку или хотели что-то купить.