Ночь без конца

«Но тебе лучше покинуть этот мир, Саймон».

И никакими слезами его не разжалобить. Плевать, что мы дружили с пеленок. Ничего не имеет значения, кроме того, что я упустил свидетелей и они о нас рассказали.

Нет, я не в силах сделать этот звонок. По крайней мере не сейчас.

Если говорить правду, то сейчас вовсе не хочется ничего делать. Хочу просто вот так сидеть и говорить, и ничего больше.

Может, удастся использовать пленки для шантажа.

Я уже назвал поименно всех членов, так что с этим разобрались. Теперь очередь дошла до настоящих изюминок, подлинно обличительного материала, в который копы могли бы вцепиться зубами, если когда-нибудь им попадут в руки эти пленки.

Так что начнем с самого начала. С самого первого убийства.

Глава 20

Первое убийство не было преднамеренным.

Это произошло, когда мы еще учились в предпоследнем классе средней школы, примерно двенадцать лет назад. Томми, я, Ковбой и Брайан — все мы учились в восьмом классе и были неразлучными друзьями.

Фамилия у Брайана была Фишер, поэтому мы дразнили его Пескарем. Из-за фамилии и роста. Он был маленьким и сухоньким, таким и остался.

И тем не менее он по уши втюрился в Дениз Деннисон. Нетрудно понять почему. Она была такая красивая, что больно было смотреть: золотистые волосы, кожа — как мед, глаза — как небо в жаркое летнее утро. Если этого вам недостаточно, могу добавить, что у нее были огромные сиськи и она никогда не носила бюстгальтера. Так что время от времени на них можно было полюбоваться — когда она наклонялась.

Подозреваю, что все мы были от нее без ума.

Но были не настолько глупы, чтобы не понять — у нас нет ни малейшего шанса. Но только не Пескарь.

Он был, есть и всегда будет занудой, тупицей, слюнтяем и безнадежным оптимистом. Другими словами, настоящим неудачником.

— Кажется, я ей нравлюсь, — заявил он однажды после школы.

— Гонишь, — не поверил я.

— Чему тут нравиться, — добавил Томми.

— Неужели твои льняные кудри? — сострил Ковбой. Нам всегда нравилось поострить насчет волос Пескаря. Он отпустил их до плеч — не очень красиво, когда ты тринадцатилетний сосунок. Думал, длинные патлы придадут ему бунтарский вид, но этого не произошло. Напротив, он выглядел с ними просто расхлябанно, и все на него смотрели как на конченого недоумка.

Помню, я еще сказал, чтобы он пригласил Дениз на свидание — заплести ему косички.

— А я как раз и собираюсь позвать ее, — признался он.

— Не теряй времени, — посоветовал я.

— Да она выставит тебя на посмешище, приятель, — добавил Ковбой.

— Может быть, а может быть, и нет.

— Правильно, рискни, — вмешался Томми. — Терять нечего. Самое худшее, что может произойти, так это услышишь отказ.

— И, может, почувствуешь себя хуже червяка, — вставил Ковбой.

— А червяк даже меньше пескаря, — заметил я.

— Ха-ха-ха.

Когда мы говорили о «самом худшем, что могло произойти», у нас и в мыслях ничего такого не было.

На следующий день в школе мы все наблюдали за Пескарем, когда он встал за Дениз в очередь в столовке. С наших мест все было видно, хотя и не слышно.

В тот день она была просто великолепна. Собранные сзади в хвостик волосы и клетчатая юбка, едва прикрывавшая задницу. Еще на ней была белая блузка, и я до сих пор хорошо помню, как сквозь нее просвечивала розовая спина — и никаких бретелек.

Пескарь остановился прямо возле нее.

— Смотри, он и вправду собрался, — произнес Ковбой. Похоже, он был ошеломлен наглостью Пескаря.

Затем Дениз повернула голову в сторону — казалось, она смотрит прямо в глаза Пескарю, — несколько раз кивнула, и на ее лице появилось оживленное и любопытное выражение. Потом, должно быть, их беседа добралась до главной темы, а именно, приглашения покататься на коньках на городском катке в пятницу вечером. Вдруг ее лицо расплылось в улыбке. И как ни старалась она казаться приветливой, улыбка, с которой она ему отказала, все равно превратилась в жалостливую гримасу.

Потом он нам передал все дословно: «Спасибо за приглашение, Брайан. В самом деле. Это очень мило с твоей стороны. Но я буду занята, понимаешь?»

«Я ПОЙДУ С ТОБОЙ! Я ЗДОРОВО КАТАЮСЬ!»

Это была Хестер Ладдгейт, случайно оказавшаяся в очереди позади Дениз и которая, должно быть, подслушала весь их разговор.

Я уже рассказывал кое-что о Хестер. Она явилась в тот мой короткий сон прошлой ночью, когда я вознесся на вершину блаженства и вкушал его, пока моя красотка не превратилась в безобразное и изуродованное исчадие ада. И этим монстром была Хестер.

Хестер не только выглядела как свинья — от нее пахло носками, которые не снимали весь день — причем очень жаркий, и в которых, ко всему прочему, еще и угораздило вступить в зловонную жижу. И практически это был ее постоянный запах.

И все же Хестер воскликнула: «Я здорово катаюсь!» — и схватила Пескаря за руку. Да еще как сильно. Даже с расстояния было видно, как он весь сжался, а после он показал нам оставленные ее пальцами синяки.

Хестер даже бросила свою очередь, чтобы отвести Пескаря в сторону.

Мы потеряли их из виду, потому что катались со смеху и глаза застилали слезы веселья.