Ночь, безмолвие, покой

– И все сложилось мухой, без пятен, хотя мелких частностей полно, но они не столь уж важны. Я догадался, что ты не уехала после моих просьб, ситуация снова стала для тебя опасной. А где можешь находиться, чтобы не мозолить глаза? На даче. А ключ я видел у тебя точно такой же, какой нашел у Валерки, он лежал в моем бардачке… И вот я здесь. А ты думала, что меня убивает твой Остап, и спокойно улеглась перед теликом. Да! Одна из частностей: за что же ты застрелила Вишневского, детка? Надо полагать, за капкан, который он на тебя расставил?

– Он накопал на меня столько, что два раза убить его было мало. В ресторане показал документы, поставил условие: я выхожу за него замуж, отдаю бизнес, сдаю всех зарубежных партнеров ему и могу катиться на все четыре стороны. А за рубежом не только зайчики и белочки, волки тоже обитают, меня физически уничтожили бы вместе с отцом.

– Ну и запросы у вас, богатых, – хмыкнул Никита, – нам, простым смертным, никогда не понять. А документы где?

– Не получишь их, я забрала у Вишневского и…

– Убила компромат. Молодец, а то тебе ко всем убийствам еще измену родине припаяют. А как заманила Вишневского в рощу?

– Позвонила, попросила прощения и сказала, что согласна на все его условия и чтоб он пришел за мной в рощу, я подвернула ногу, не могу идти.

– Довольно примитивный ход. – Никита заметил, что не столь уж она трепещет от страха, это его заинтриговало и напрягло. – Стаса с девчонкой за что грохнул Остап?

– За малодушие. Деньги получать не стеснялся, а когда ты с ним поговорил, в панику ударился. Я успокоила Стаса, сказала, чтоб к вечеру был готов, мол, переправлю его за границу, связи там у меня есть. Девушка Стаса случайно оказалась у него.

– Жестоко. Но… когда задница горит, на что только не идешь. А как ты убила Леву?

– Ты придурок! – вспыхнула Лола, ощерившись. – Лева был дорог мне, ни один из вас ногтя его не стоит.

– Ах-ах-ах, – скептически произнес Никита. – Но спала ты со всеми, кто попадался, думаю, этим и убила парня. Или у вас это способ разнообразить жизнь, снимать стрессы после тяжелых рабочих будней?

Неожиданно из-за диванной подушки Лола выхватила пистолет и, практически не целясь, выстрелила в Никиту. А он был на стреме, рухнул на пол до выстрела, да и стрелок она неважный, промахнулась. В момент выстрела Алиса кинулась к ней, Никита закричал:

– Ложись!

Легла почему-то Лола, выстрела не последовало. Нет, не легла, а упала на диван и обмякла, Алиса стояла, громко дыша, словно пробежала десять километров без остановки. Никита вскочил на ноги, кинулся к Алисе, заполошно крича:

– Что?.. Что?.. Ты как?.. Цела?.. Что с ней?..

– Я ее электрошоком, – пробормотала Алиса. – Скажи, он не убивает?

– Фух! – с облегчением выдохнул Никита и рассмеялся, обняв ее. – Нет, не убивает, не бойся. Что ж ты раньше не воспользовалась электрошоком, когда тебя забирали?

– Я сообразить ничего не успела, меня в машину кинули и там же связали. А электрошок со мной постоянно после нападения в подъезде, я его на шею вешаю, за платьем на груди не заметили.

– А где они тебя выпасли? Куда ты понеслась? Я ж говорил: дома сиди. Почему ослушалась?

– Позвонили из милиции, сказали… ты попал в аварию… тебя повезли в больницу… назвали номер больницы… я поехала…

– А ты всем веришь, глупая.

Никита поцеловал ее в нос и висок, затем связал Лолу. Через несколько минут приехала милиция с группой захвата. На Кукушке Остапа с товарищами не взяли, решили, что он подъедет к Лоле. И точно. Но прежде Остап позвонил ей, Лолу заставили говорить то, что нужно, она уже не оказывала сопротивления, тряслась от страха и безнадежного положения, в котором неожиданно очутилась. Да, внезапность – залог удачи. Взяли не только телохранителя, но и четырех человек с ним – молодых ребят, которым, видимо, захотелось в крутых парней поиграть.

Прошла достаточно сложная неделя, когда после испытаний надо возвращаться в нормальное русло и серые будни. Надо сказать, серые будни с их однообразием гораздо приятней смертельных приключений, хотя серых дней не бывает, только люди умудряются сделать их таковыми. Трудно даже представить себе, что не нужно больше нестись в погоню за преступником, не нужно думать над мотивами, искать решение задачи, не нужно подвергаться риску.

Никита попал к Эдуарду Дмитриевичу, когда у того находился на приеме отец Лолы, он извинился и остался в коридоре, потрепался со знакомыми, но, взглянув на часы, а прошло двадцать пять минут, подумал, что лучше прийти завтра. И вдруг дверь открылась, вышел Константин Николаевич, хотел пройти мимо Никиты, но неожиданно подошел к нему с траурной физиономией:

– Здравствуйте, Никита.

– День добрый. – От пристального, укоризненного взгляда отца Лолы ему стало неловко. Да и пауза какая-то натянутая получилась. Никита, не считая себя виноватым, сухо сказал: – Я вам сочувствую.

– Я себе тоже. Моя дочь, исчадье ада, в это не хотелось верить, когда будете отцом, поймете меня.

– Да и так… понимаю.