Ночь Безумия

Ханнер хмыкнул в знак согласия.

– Но вот о чем спорят, так о том, что это за чары, – продолжала Альрис. – Большинство сходится, что это дело рук чародеев.

– Глупость какая! – возмутился Ханнер. – До прошлой ночи чародеев не было. Да у них просто не хватило бы времени измыслить что-то подобное!

Альрис развела руками.

– Ну, во всяком случае, большинство уверено, что какая-то связь тут есть. Кое-кто считает, что за этим стоит Гильдия магов – по каким-то своим причинам, а другие – что это заговор демонологов, которым оплатили некое великое заклятие... Да, а еще говорят – это месть северных колдунов, выживших после Великой Войны.

– Вряд ли колдуны способны на такое, – сказал Ханнер.

– Но северное колдовство...

– ...давно позабыто. Отчасти. Хотя, конечно, не утеряно совсем, как частенько думают: наши колдуны – наследники северян. Но как бы там ни было, где все это время могли бы скрываться мстительные северяне? После окончания войны прошло добрых двести лет!

– Где-нибудь в северной глуши, – предположила Альрис. – В Тазморе или Сригморе...

– Не похоже.

– Мне тоже так кажется, но многие из тех, кто пропал, шли и летели на север.

– Это вовсе не значит, что тут замешаны северяне, – возразил Ханнер. – Вполне может оказаться, что дело в каком-нибудь маге, скажем, из Сардирона. Или чье-нибудь заклятие сработало не так – тоже, знаешь ли, случается.

– Полагаю, ты прав, – согласилась Альрис. – Значит, все-таки не обошлось без Гильдии магов либо демонологов. Но чем бы оно ни было, случилось нечто великое.

– Очевидно, – сухо кивнул Ханнер.

– Как бы там ни было, дядя Фаран и старый Азрад просовещались все утро, выслушивая донесения и пытаясь разобраться. А тех, у кого открылся дар чародея, из дворца изгнали – представляешь, вышвырнули на улицу малышку Хинду с кухни, а у нее ведь даже никого родных нет. Сейчас она сидит на площади и плачет. Кто-то из стражи дал ей хлеба, так что прямо сейчас она от голода не умрет, но если ничего не изменится – к ночи ей придется идти на Стофутовое поле, и кто знает, что там с ней может случиться...

Ханнер напрягся, по спине, несмотря на летнюю жару, пробежал холодок...

Он видел, как повис в воздухе сосуд, потому что ему, Ханнеру, хотелось этого, и понял, что он тоже чародей. Но неужто это означает, что ему никогда не вернуться домой во дворец?

Но ведь правитель непременно отменит указ и пустит Ханнера и Хинду назад. Когда дядя Фаран узнает, что его единственный племянник – чародей...

Только как к этому отнесется дядюшка? Ханнер вынужден был признать, что понятия не имеет. Несмотря на то что они столько лет жили под одной крышей, Ханнеру далеко не всегда удавалось предсказывать поступки Фарана, особенно если дело касалось магии. Чародейство, безусловно, какая-то ее разновидность, а отношение Фарана к магам – смесь зависти, влечения и неприязни.

– Если снова увидишь Хинду, зови ее сюда, – сказал Ханнер. – Еще чародеи во дворце были обнаружены?

– Я про других не слышала.

– Наверняка нашелся кто-то, у кого хватило ума никому ничего не сказать.

Альрис поёжилась.

– Очень может быть, – проговорила она, кинув взгляд на дверь столовой. Не понять было нельзя – она вспомнила тех чародеев, что были здесь, и тех, кем сейчас полон город.

– Они просто люди, – сказал Ханнер. – Кое-кого сперва занесло, вот и все.

– Не знаю... – протянула Альрис. – Все эти исчезнувшие люди... Что, если их и правда уволокли чародеи? Или убили...

– Зачем им это делать? И как они могли все спланировать? И кроме того, если пропавшие улетели, может, они сами были чародеями? Полагаю, кое-кто на них улетел и заблудился – и объявится, как только отыщет дорогу домой.

– Думаешь?

Ханнер кивнул.

– И знаешь, готов спорить: есть чародеи, которые сами еще не поняли, кто они. Им просто могло не понадобиться использовать магию.

Альрис вздрогнула куда заметнее.

– Кошмар какой-то, – сказала она. – Ну, про себя-то я точно знаю, что я не чародейка!

– Откуда ты знаешь? – спросил Ханнер.

С минуту она смотрела ему прямо в глаза, потом отвернулась.

– Заткнись, Ханнер, – сказала она, – не пугай меня.

– Ты что, пробовала двигать вещи, не касаясь их? – поинтересовался Ханнер. – Это, кажется, главное, на что способны все чародеи.

– Ну конечно, нет! – возмутилась Альрис. – А ты?

– Нет. – Ханнер не соврал: он действительно ничего не двигал. Он заставил предмет застыть в воздухе, а это не одно и то же. – Но я ведь не говорю, будто уверен, что я не чародей.

Он-то теперь знал, что и в самом деле стал чародеем, но признаться в этом Альрис был еще не готов.

Он – чародей, но также и один из сановников, управляющих городом, а если чародеи – маги, уже само его существование нарушает закон Гильдии магов. Наследственной знати нельзя заниматься магией.

– Так вот, я – не чародейка, – сказала Альрис. Она повернулась и уставилась на салфеточку на ближнем столе. – Видишь? Даже не шевельнулась!