Ночь Безумия

Сейчас Итиния думала, что нужно было поискать какое-нибудь искривляющее время заклятие, чтобы выкроить все-таки несколько часов на сон; однако раньше она этого не сделала, а теперь было сомнительно, окажется ли у нее такая возможность.

А потому она прибыла домой в достаточно мрачном настроении, и оно не улучшилось, когда Итиния услышала громкое, неестественное жужжание, что неслось из сада за домом.

Донельзя неприятное жужжание. Резкий, монотонный, сверлящий звук мгновенно довел Итинию до бешенства. Она сунула руку в мешочек у пояса, вытащила флакон и, зажав в пальцах щепоть серы, отворила дверь в сад, готовая метнуть в зудящую докуку Триндолову Вспышку и огнем заставить ее молчать.

Итиния вышла в сад и почти сразу увидела источник звука: блестящее черное нечто лежало на садовой стене, темно посверкивая в теплом свете закатного солнца. Предмет формой и размером походил на женскую сандалию, но с обеих сторон имел крылышки. Двое из ее волшебных стражей – каменные изваяния, которые Итиния оживила много лет назад, – скорчились у подножия стены, не сводя с предмета глаз.

Облик загадочно гудящего предмета был ей незнаком, но некоторые особенности отделки выдавали в нем талисман колдуна.

Итинию подмывало все-таки испепелить предмет, но Триндолова Вспышка не всегда действует на талисманы; к тому же нельзя было исключить и ответного действия. Она высыпала серу и отерла пальцы полой мантии, а потом осторожно приблизилась к жужжащему предмету.

Ткнуть в него атамэ, ритуальным кинжалом мага, который Итиния всегда носила на поясе? Может и помочь: колдовство и волшебство не особо любят друг друга, а атамэ – практически чистое волшебство, он может уничтожать любые творения колдунов без особого вреда для себя.

Однако поступи Итиния так – и ей никогда не узнать, кто и почему послал талисман, а весть может быть важной. Кому-то из колдунов может быть известно что-то о приключившейся вчера таинственной и вредоносной вспышке магии. Итиния не могла позволить себе отринуть эти знания.

Да и вряд ли эта штука действительно опасна. Ни один колдун не рискнет тронуть ее; напасть на магистра – значит расстаться с жизнью. Даже если нападение закончится удачей – что невозможно при постоянно защищающих ее заклятиях, – Гильдия магов ответит на удар быстро и смертоносно.

Итиния остановилась в нескольких ярдах от стены. Каменные стражи обернулись, бросили на нее взгляд и снова уставились на талисман.

– Долго эта штука тут шумит? – спросила Итиния у ближайшей из горгулий, что устроились на каждом выступе и в каждой нише ее дома.

Горгулья со скрежетом повернула голову и взглянула на нее.

– Около часа, хозяйка, – пророкотал раскатистый голос. Разобрать слова было трудно, но Итиния привыкла к своеобразной речи своих созданий.

Вот соседям-то радость, подумала она. Впрочем, вряд ли они посмеют жаловаться: живешь рядом с магом – будь готов к неприятностям, но и добрососедских чувств им это не прибавит.

– И все время вот так жужжит?

– Нет, хозяйка. Оно свалилось с неба и полетело к дому, и Старый Валун его прогнал, как ты нам велела, если лезут в сад. Оно не послушалось, тогда Валун и Искра спустились и пуганули его. Оно отступило и устроилось там, где сидит сейчас, и начало тебя звать. Когда ты не откликнулась, оно перестало звать и начало жужжать.

Старый Валун и Искра были теми изваяниями, которые следили за предметом и сейчас. Итиния взглянула на нишу Старого Валуна на юго-восточном углу дома.

– Видели вы, откуда оно явилось?

Нет, хозяйка. Оно прилетело от солнца, когда мы медитировали.

– Спали вы, а не медитировали, – сказала Итиния. – Сколько можно повторять: не пытайтесь меня морочить. Камни должны спать – и скрывать это незачем.

– Да, хозяйка, – смутилась горгулья.

– Оно называло мое имя? А что-нибудь еще сказало?

– Сказало, что ему нужно поговорить с тобой.

Итиния вздохнула. Еще один.

– Сейчас разберемся, – проговорила она и, приподняв подол мантии, чтобы он не запылился на давно нехоженых плитах, пошла по дорожке к стене.

Искра и Старый Валун расступились, пропуская ее, и Итиния задержалась, чтобы похлопать Валуна по гладкой гранитной макушке меж точеных изогнутых рогов.

– Молодец, – ласково сказала она. – И ты тоже, Искра. Хорошо поработали. А теперь возвращайтесь к себе.

Пасть Искры была настолько забита клыками и языком, что и говорить она не могла; но Валун прорычал:

– Благодарим, хозяйка. – После чего обе статуи вepнyлись на свои места.

Когда они убрались, Итиния резко сказала:

– Ну ладно, я здесь. Прекрати жужжать и говори, что тебе надо.

Жужжание не смолкло.

– Прекрати! – рявкнула Итиния; ладонь ее легла на рукоять атамэ.

Жужжание оборвалось.

– Магистр?.. – послышался голос из черного предмета.

– Да, – сердито подтвердила Итиния. Голос звучал знакомо – без сомнения, этшарец, судя по интонациям – богатый и знатный. Узнать его она не смогла, а настроения быть вежливой не имела. – Кто ты?

– Прошу прощения, магистр, – произнес голос. – Я – лорд Фаран, бывший главный советник лорда Азрада.

Итиния закрыла глаза.

– Кровь и смерть!.. – вырвалось у нее.