Ночь безумия

Мави откинула крышку бочки, выбросила туда мусор и положила крышку на место. Выпрямившись, она огляделась и увидела Орию.

Девушки помахали друг другу, потом Ория освободилась от ноши, и юные дамы устроились поболтать на скамеечке под древним камедным деревом у стены курятника старухи Скиг.

Поначалу, как водится, болтали о всякой чепухе: кто мог забеременеть, у кого сорвалась свадьба, кто, наоборот, обручился, и все такое прочее. Все более интересное приберегалось до общего сбора.

А потом появилась Тетта — почти бегом.

— Что стряслось? — спросила Ория, когда Тетта с разбегу рухнула на скамью.

— Слыхали про Панчу? — Тетта пристроилась подле Ории.

— А что с ней? — поинтересовалась Мави. Панча была сводной старшей сестрой Аниары.

— Она чародейка!

— Шутишь! — потрясенно выдохнула Ория.

Мави, которая провела весь прошлый день в окружении почти одних только чародеев, поразилась куда меньше, тем более что Аниара вчера помянула, как Панча проснулась ночью, захлебываясь криком.

Однако по улицам Панча не бегала и окон не била.

— С ней все в порядке? — спросила Мави.

— С Анкарой? Волнуется, конечно, но...

—Я про Панчу.

— О!.. — Тетта на миг смутилась, потом сказала: — Думаю, да. Ее заперли в комнате и послали за жрецом.

—З а жрецом? Зачем?

— Чтобы попытаться ее вылечить, конечно! — Через голову Орин Тетта взглянула на Мави.

— А как Аниара? — вмешалась Ория. — Она-то не чародейка?

— Говорит — нет, — отвечала Тетта. — Она неплохо держится, но не может уйти из дому, пока там жрец.

— Значит, сегодня ее не будет? — уточнила Мави.

— Нет. — Тетта оглядела подруг. — Думаю, нам стоило бы сходить туда и успокоить ее.

— Конечно же, сходим! — согласилась Ория. Она зябко повела плечами. — Ну надо же, собственная сестра — чародейка! Вот ужас-то.

— Не такой уж и ужас на самом деле, -возразила Мави.

—Ты-то откуда знаешь? — фыркнула Тетта.

Мави улыбнулась и принялась объяснять, как она провела вчерашний день. Подружки были поражены — что и ожидалось.

— Может, стоило бы рассказать Панче об этом доме чародеев, — задумчиво предложила Ория, когда Мави закончила свой рассказ.

— Но ее же лечат! — возразила Тетта.

— Но вряд ли вылечат, — с сомнением покачала головой Мави. — Не верю я, что чародеев можно вылечить.

— Пойдем посмотрим? — Ория вскочила. — Только сперва отнесем все домой...

Подружки закивали, и уже через полчаса троица беседовала с Аниарой и ее матушкой в гостиной их дома, изо всех сил делая вид, что не слышат несущегося сверху бормотания.

— Надеюсь, сработает. — Аниара взглянула вверх.

— На самом деле быть чародеем вовсе не так ужасно, сказала Мави. — Кое-кто в доме лорда Фарана просто гордится этим. И, думаю, порой это очень удобно — владеть такой силой.

Аниара содрогнулась.

— От нее мороз по коже, — призналась она. — Что, если сестра обезумеет, как те, другие? И начнет ломать вещи? Или вокруг нее станут исчезать люди? А что, если...

В этот миг солнечный свет померк, а Мави и всех остальных будто придавило чем-то.

Мави сглотнула.

— Кажется, молитвы жреца подействовали, — сказала она. Мысль о том, что наверху, в комнате Панчи, присутствует бог или какое-то его воплощение, заставила ее волноваться не меньше, чем полный дом чародеев.

— Интересно, кого он призывает?.. — Ория смотрела наверх.

— Помнится, когда болел Дириэль, жрица призывала Блакроса, — отозвалась Тетта. — Она сказала тогда, что Блакрос — бог-целитель.

— А мне кажется, чародейство в исцелении не нуждается, -с сомнением произнесла Мави. Она взглянула на мать Аниары — и Панчи: та с несчастным видом сидела в углу в кресле-качалке.

Женщины помолчали; в доме был бог, и это действовало на всех, хоть и по-разному. Наконец Аниара попросила:

— Мави, расскажи еще про лорда Фарана!

Радуясь, что можно отвлечься, Мави принялась подробно описывать, что и как делал и говорил накануне лорд Фаран. Она как раз дошла до его колдовского разговора с Итинией, когда воздух колыхнулся и незримая плита поднялась с их плеч.

Все взоры обратились к лестнице.

— Должно быть, кончилось, — сказала Ория.

Мгновением позже наверху растворилась дверь, послышалось всхлипывание Панчи, и на лестнице, оправляя белое одеяние, появился жрец.

— Как там? — Аниара вскочила.

Жрец глубоко вздохнул и лишь потом ответил:

— Я советовался с богиней Унниэль Проницательной. Боюсь, результат не тот, на какой вы рассчитывали.

— О чем ты говоришь?

Жрец снова вздохнул.

— Богиня не признала в твоей сестре человека. — Не дав никому ничего сказать, он поднял руку и продолжал: — Само по себе это значит немного: боги видят не так, как мы, и часто не признают магов — кроме жрецов — людьми. Кое-кого из людей они не видят вообще; мы не понимаем почему, а боги не утруждают себя внятными объяснениями. Унниэль видит Панчу, но не как человека; она сказала: Панча — творение, для которого в этшарском названия нет.

Аниара издала полупридушенный стон.