Ночь богов, кн. 2: Тропы незримых

А еще одно доказательство этой теории я отыскала в довольно неожиданном месте – в системе династических имен русских князей Рюриковичей. (Эта система имеет много общего с традициями имянаречения славянских народов вообще, но будем рассматривать Рюриковичей, чьи обычаи наиболее надежно зафиксированы.) Данному вопросу посвящена обширная работа А. Ф. Литвиной и Ф. Б. Успенского «Выбор имени у русских князей X–XVI вв.», откуда я черпала материал, хотя, разумеется, о таком ненаучном предмете, как переселение душ, в работе серьезных ученых ничего быть не может.

Итак, у русских князей раннего средневековья существовала довольно четкая система династических имен. Наследовались они не как-нибудь, а по определенному порядку. Новорожденный княжич должен быть наречен в честь одного из предков, и набор допустимых имен был ограничен. Но непременным условием того, чтобы новорожденный получил имя, скажем, Ярослав, была смерть его предка, носившего то же имя. Имя живого деда (или отца) использовать запрещалось. Считалось, что вместе с именем ребенок наследует права умершего предка. Выбор имени тем самым обозначал как происхождение, так и будущие притязания новорожденного. То есть подразумевалось, что новорожденный Ярослав является как бы новым воплощением Ярослава прежнего, покинувшего этот мир. Вероятно, князья-христиане не отдавали себе отчет (хотя кто их знает, Дажьбожьих внуков!), что традицией имянаречения поддерживают систему языческих представлений многотысячелетней давности. Но редкая устойчивость традиции говорит о ее нерушимой святости для носителей. Понадобилось не менее двух-трех веков христианского воспитания, прежде чем Рюриковичи забыли неписаное правило: «Кто Владимир, тот и князь».

Устойчивость традиции также служит доказательством ее древности. Литвина и Успенский в своей работе указывают, что происхождение основного набора славянских княжеских имен – Ярослав, Владимир, Святослав, Святополк, Мстислав и так далее, кроме вяряжских и христианских, – неизвестно. А раз данных нет, то серьезные ученые не могут себе позволить необоснованных рассуждений. Мне же, как писателю-фантасту, ничто не мешает предположить, что мы имеем дело с набором родовых княжеских имен дорюриковых династий. Если из основного набора, которым Рюриковичи нарекали сыновей в течение примерно пяти веков, убрать имена христианские и скандинавские, то останется следующий перечень: Святослав, Святополк, Ярослав, Ярополк, Владимир, Всеволод, Вячеслав, Изяслав, Мстислав, Ростислав. Сюда я также не включаю имена, которые встречались только один раз (об этом сейчас не будем), и имена, принадлежащие только полоцкой династии и не употреблявшиеся другими ветвями. В остатке – десять династических мужских имен, которые, видимо, являлись принадлежностью княжеского рода днепровских русов-полян (возможно, и других династий «малых» племенных князей, чьи земли вошли в новую державу) и были от них унаследованы Рюриковичами. Таким образом, сама система династических имен может осветить некоторые темные места нашей истории. И хотя доказать это едва ли возможно, лично мне представляется гораздо более фантастичной версия, будто два-три воинственных варяга создали государство для чужого народа на пустом месте, не вступая в союзы с местной знатью. Если бы местной традиции не было (а ее не могло не быть, поскольку существование исконных династий – научный факт), то вышло бы, что Игорь, Святослав и Владимир просто выдумали «от балды», как говорится, тот десяток имен для своих сыновей, который их потомки свято сохраняли в течение нескольких веков, практически без вариантов! Гораздо более вероятным выглядит предположение, что ко времени прихода варягов этот набор династических имен уже устоялся и сам Святослав получил от матери-варяжки династическое славянское имя, подтверждающее его права на власть над Русью. И скорее всего, это было имя его славянского дедушки. Я сейчас не буду касаться вопроса о том, откуда такой дедушка взялся у Святослава Игоревича, ибо это уведет нас слишком далеко от темы, но родственные связи с местными династиями у пришлых варягов наверняка завязывались.

Если читатель еще не забыл, о чем у нас шла речь, то сделаем выводы: система династических имен русских князей в соединении с календарными обрядами косвенно подтверждает бытование в древности веры в то, что души умерших предков вселяются в потомков, поддерживая тем самым преемственность и единство рода. Напоследок бросим взгляд на традиции современности: ведь до сих пор считается уместным назвать ребенка именем кого-то из старших членов семьи! Так что и в этом вопросе автор не так уж нафантазировал, как может показаться на первый взгляд.