Ночь богов. Книга 2: Тропы незримых

Уже шесть лет Лютава возглавляла праздники Марениных дней, когда в ее лице Явный мир чествует Деву Марену, юную ипостась богини, приносящую людям зиму. Встречать ее собрались все чурославичи и жители многих ближайших весей. Сперва послышался вой, и из леса выскочила целая стая «отреченных волков», – в серых шкурах, с волчьими личинами, закрывающими лица, они выглядели настоящими воплощениями зимних духов, спутников Девы Марены. В толпе заплакали дети, и многие из взрослых попятились. А потом с западной стороны показалась и она сама – высокая дева с белой, без вышивки, одежде, с длинными, до земли, рукавами, похожими на лебединые крылья, с распущенными волосами. Даже хорошо с ней знакомые люди сейчас не видели в Марене Лютаву – с начерненными углем бровями, с угольными кругами вокруг глаз, с бледным отрешенным лицом, с серебряным серпом в руках она была не похожа на себя и не была собой – она несла в себе дух Марены. Ступая словно по облакам, она видела землю где-то далеко-далеко внизу – и только белые лебеди летели перед ней да бежали по первому снегу серые волки, ее товарищи и слуги.

Волхв Огневед первым вышел ей навстречу, – в медвежьей шкуре с личиной, с посохом, оберегами и бубенчиками, он был настоящим Вещим Дедом, стражем границы между Явью и Навью.

Мара Ледяная
Черна Нощная Бела Снежная! —

призывал он, и народ повторял за ним приветственное заклинание.

Зима Буранная Метель Безбрежная
Будь наша мати
Нам тя встречати да величати
Дай переждати твои метели
Во дому-хате
Где б песни пели парням девицы
Величайся Мара Белая Птица
Вьюжнокрылая
Черна Нощная Бела Снежная!

Встретив Деву Марену, волхв проводил ее в братчину и усадил на почетное место. «Волков» в жилье не пустили, но за воротами Чурославля каждый из них получил по куску мяса – свою долю жертв, чтобы не трогал зимой людей и скотину. А в братчине шел пир в честь Марены, люди ели мясо жертвенных барашков, а Огневед играл на гуслях и пел сказание о Марене и Велесе – о том, как бьются за прекрасную жену Велес и Дажд бог и как сменяют друг друга Лето Красное и Зима Лютая.

После праздника Встречи Марены потекла совсем зимняя жизнь – спокойная, с посиделками и длинными вечерами. На посиделках Лютаву и застала весть о том, что в Чурославль едет волхв с Ладиной горы. Привез новость Помогайла. Было уже за полночь, ворота давно закрыли, но отрок пробился, утверждая, что у него чрезвычайно важные вести для княжны.

– Отец прислал! – доложил парень, поклонившись сперва Лютаве, а потом Далянке, сидевшей рядом с ней. – Под вечер приехал к нам волхв дешнянский, с Ладиной горы. Говорит, сюда едет, и есть у него дело к тебе, княжна. Отец его принял, а меня прямо на ночь глядя сюда послал. Я, говорит, в их волховские дела не мешаюсь, а знать княжне надо. Завтра он сам волхва сюда проводит. Зачастил батя сюда-то. – Парень усмехнулся и мельком глянул на Далянку. – Что неделя, так он к вам. Может, нравится кто?

Но Лютава не улыбнулась, она даже едва ли услышала его последние слова. Новость так поразила ее, что она перестала замечать и беседу, и огни лучин, и смех, и веселые лица. Ладина гора, старейшее и наиболее почитаемое святилище богини-матери, было известно далеко за пределами своей округи. И вот оттуда едет волхв – едет, чтобы повидаться с ней, с Лютавой!

В голову ей пришла только одна мысль – о матери. Если хоть кто-то на свете знает, что случилось с Семиладой и куда она исчезла, то только они, волхвы важнейшего Ладиного святилища. Он что-то знает! Какая еще причина могла погнать волхва в осеннюю распутицу, в холод, под первым снегом, в далекий путь по чужим землям, кроме воли богов?