Ночь большой луны

― Тогда я, пожалуй, пойду.

Роман понял сказанное правильно. Выдвинул ящик стола, достал из него пухлый конверт. Положил его на сверкающую поверхность стола и отодвинулся к другому краю.

Гость принял конверт, неторопливо поворошил содержимое. Кивнул, сунул конверт в карман необъятных штанин и любезно произнес:

― С вами приятно работать.

― Аналогично, ― тихо ответил Роман.

А про себя подумал: «Заплатят тебе, ты и меня в расход отправишь. С не меньшим удовольствием».

Но вслух, разумеется, этого не произнес.

Человечек не стал тратить время на дальнейшие словестные изыски. Кивнул головой на прощание и развернулся. Колобочком докатился до двери, открыл ее и выкатился в приемную.

Роман перевел дыхание. Ему показалось, что кондиционированный воздух кабинета насытился озоном.

Человечек, покинувший комнату, работал в одной крупной коммерческой структуре: возглавлял службу собственной безопасности. Где он служил до этого, Роман не знал, но догадывался. Такой высокий профессиональный уровень обеспечивали только учителя бывшей советской контрразведки и практика в нескольких горячих точках. Впрочем, за последние пятнадцать лет эпицентры горячих зон переместились в Россию. Так что работы человечку хватало.

«Халтурку» на стороне он брал очень редко. Очень, очень редко! Романа, например, рекомендовали сразу трое серьезных поручителей. А уж и про гонорар и речи не было! Торговля не допускалась: не на базаре. Роман, поначалу выпавший в осадок от названной суммы, долго пытался взять себя в руки. Что и говорить, денег было очень жалко. Но…

Это было вечное «но» в его жизни. Существование Егора.

Роман сам не помнил, когда в нем поселилась эта безграничная, разрушающую душу ненависть. Помнил только одно: что ненавидит Егора долго. Очень долго. Невозможно долго. Некоторые люди столько и не живут.

Егор был живым примером несправедливого устройства мира. Во-первых, у него в наличии имелся полный боекомплект родственников: бабушка, дед, мать, отец. И какой отец! Школьные учителя смотрели на Егора влюбленными подобострастными глазами, а оценки ниже пятерки директор школы воспринимал как личное оскорбление.

Папочка Егора не оставался в долгу. Все знали, что деньги на капитальный ремонт здания пробил Егоркин папаша. И это было только малой частью благодеяний, которые чиновник излил на школу сына!

Так что в школу Егор ходил с той же уверенностью в себе, как домой.

Конечно, справедливости ради следовало признать, что свои отличные оценки Егор большей частью зарабатывал.

Большей частью. Но не всегда.

Чего стоила хотя бы та контрольная по алгебре в восьмом классе, считающаяся экзаменационной! После проверки работ училка отозвала Егора в сторону и негромко потолковала с ним в коридоре возле класса. Ну, а Ромка оказался рядом, за дверью. Случайно. И все услышал собственными ушами.

― Егорушка, как же так? ― ласково втолковывала училка, показывая ему исписанный тетрадный лист в клеточку. ― Знаки перепутал! Минус на минус дает что?

― Плюс, конечно, ― отвечал ненавистный соперник с уверенностью.

― Ну, конечно, плюс! Мальчик мой! А ты по невнимательности минус написал! От этого и результат неверный!

― А-а-а…

― Ну, ничего, ― лояльно продолжала училка. ― Надо переделать этот вопрос. Ты просто не заметил минуса. А может, я сама не очень четко на доске написала… В общем, перерешай. Потом перепиши все на чистый лист и сдай мне. Понял?

― Понял, ― ответил Егор растерянно. Подумал и спросил: ― А разве так можно?

― Ну, другим, может, и нельзя, но тебе-то! С твоими способностями! У тебя же всегда по алгебре пятерка была! Так?

― Так…

― Вот и перепиши.

Училка сунула Егору лист, поправила очки, быстро огляделась кругом и негромко сказала:

― Только переделай контрольную дома. В школе не надо. Понял?

Если бы Егор в тот момент отказался переделывать контрольную, честное слово, Ромка перестал бы его ненавидеть! Но он послушно принял лист и неловко сунул его в книгу.

Нет в мире справедливости.

За свою работу Ромка получил пятерку. Но это была честная, заслуженная пятерка, не скомпрометированная подсуживанием учителей.

Он старался. Он очень старался. Потому что прекрасно понимал: ему второго шанса никто не предоставит. Значит, нужно попадать в десятку с первого выстрела. У Ромки нет отца, способного пробить отличникам поездку в Артек, организовать зимний привоз овощей в школьную столовую и выбить внеочередную квартиру для педагогического состава.

У него вообще не было никакого отца.

Мать не любила об этом говорить. Ромка не настаивал. Не потому, что стремился проявить деликатность, нет! Просто он уже в детстве прекрасно понимал, что от пустопорожнего трепа ничто в его жизни не прибавится и не убавится. Нужно было действовать. И он действовал.

Прошибал собственный лбом стены, в которых специально для Егора были прорезаны индивидуальные дверцы. Карабкался на кручи, к которым Егора привозил фуникулер. И вообще…