Ночь для двоих

— Моя жизнь, вероятно, так и шла бы по проторенной дорожке — это была удобная, хорошо утоптанная дорога, — если бы я не встретил тебя. Ты появилась и сразу изменила все. Чем лучше я тебя узнавал, тем чаще спрашивал себя, действительно ли вещи, которые я считал непреложными, высечены из камня, или мне они только казались таковыми, потому что я боялся перемен.

Напряжение понемногу оставило Элиссанду.

— Два дня назад я во всем признался Фредди. Это был чертовски трудный разговор, но после него я ощутил свободу и легкость, каких не чувствовал уже очень давно. И за это мне следует благодарить тебя.

— Я очень рада, что ты откровенно поговорил с лордом Фредериком, но не совсем понимаю, при чем тут я, — призналась Элиссанда с совершенно искренним недоумением.

— Помнишь, что ты несколько дней назад сказала о Дугласе? «Я не позволю ему издеваться надо мной из могилы, так же как и не позволила отобрать мою душу, пока он был жив». Эти слова потрясли меня. До тех самых пор я не понимал, что позволил отобрать у себя часть своей души. Мне нужно было снова ощутить свою целостность, чтобы начать собирать свою жизнь заново.

Вир действительно был исполнен благодарности. Он всегда был замкнутым человеком и знал, что Элиссанда и понятия не имеет, как сильно ему помогла.

— Это чудесно, что от меня была какая-то польза,— неуверенно сказала она, — но я не заслуживаю благодарности. Ты же сам видел: кошмары не оставляют меня, значит, я еще не искупила свои грехи.

— Ты моя, — твердо сказал маркиз, — и все остальное не имеет значения. Кстати, разве я не оказался должным образом подготовленным к твоим кошмарам?

— Я как раз собиралась спросить: откуда у тебя моя любимая книга о Капри?

— Я поинтересовался у твоей матери, не знает ли она, какая книга об острове Капри нравилась тебе больше всего. Она процитировала мне отрывок, но не могла припомнить название книги. Так что мне пришлось поработать.

Из семи книжных магазинов ему срочно доставили все путеводители, в которых, пусть даже мимоходом, упоминалась Италия. После возвращения из театра «Савой» он почти всю ночь читал в каждой из них описание Капри и наконец, обнаружил отрывок, который цитировала миссис Дуглас.

— Я нашел книгу, намереваясь почитать ее тебе, чтобы ты быстрее успокоилась, если опять увидишь во сне кошмар. Но потом сообразил, что для чтения необходим свет, и решил, что лучше запомнить отрывок наизусть. Собственно, этим я и занимался в поезде.

— Это... это так мило... А ты... ты такой заботливый. — Элиссанда подвинулась к мужу и поцеловала его в губы.

— Мне осталось рассказать тебе всего два абзаца текста, но если бы я знал, что путеводители обладают таким мощным эротическим воздействием, непременно выучил бы всю книгу целиком.

Элиссанда хихикнула:

— Ты можешь, не сомневаюсь.

Маркиз нежно погладил ее волосы, прохладной волной рассыпавшиеся по подушке.

— Во всяком случае, если ты захочешь, чтобы я впредь соблазнял тебя только цитатами из путеводителей по Италии, я так и сделаю.

Она прижалась щекой к щеке мужа. Этот простой жест едва не заставил его прослезиться.

— Мне кажется, что сейчас самое время, — откашлявшись, сказал он, — извиниться за то, как я себя вел в руинах замка.

С того самого дня Вир практически постоянно испытывал угрызения совести.

Леди Вир слегка отстранилась, словно желая заглянуть мужу в глаза.

— Только если сейчас самое время извиниться за то, что я вынудила тебя жениться на себе.

— Значит ли это, что я прощен?

— Конечно, — сказала Элиссанда.

Маркиз всегда считал, что прощать — значит позволить злу остаться безнаказанным. Теперь он наконец понял, что прощение относится не к прошлому, а к будущему.

— А я... я прощена? — спросила Элиссанда, и в ее голосе явственно слышалось беспокойство.

— Да.

Она облегченно вздохнула:

— Теперь мы можем продолжать.

Теперь они могли думать о будущем.

Глава 22

— Что значит Pedicabo ego vos et irrumabo? — спросила Элиссанда, когда они поднимались по крутой тропинке, ведущей на вершину Хангман-Клиффс.

День был ясным и солнечным. Сверху открывался великолепный вид дикого берега и бушующего моря. Зрелище заворожило Элиссанду.

После завтрака они наняли экипаж и поехали в Комб-Виллидж — ближайшую деревню к скалам Хангман, а оттуда пошли пешком по горной тропинке, вероятно, протоптанной горными козлами.

Вир как раз пил воду из фляжки, которую захватил с собой. Услышав вопрос, он подавился, совсем как его брат в ту ночь, когда эта фраза была названа девизом Эджертонов. Элиссанде даже пришлось похлопать его по спине.

Все еще кашляя, он рассмеялся:

— Помилуй Бог, ты запомнила!

— Конечно, запомнила. Но это ведь вовсе не чей-то девиз, правда?

— Нет! — воскликнул маркиз и с новой силой захохотал.

Она обожала его смех, тем более зная, что муж прошел долгий путь одиночества, прежде чем смог вот так весело смеяться и, не думая ни о чем плохом, идти с ней рука об руку по горной тропе. Она подняла его шляпу, упавшую на камни.