Ночь для любви

— Другого я от вас и не ожидал, мама, — ответил Невиль с легким поклоном. — А сейчас извините меня: я должен повидаться с Лорен.

— Тебе повезет, если она не запустит чем-нибудь тяжелым тебе в голову, Невиль, — предупредила его Элизабет.

— И тем не менее, — последовал ответ.

Спустя пару минут Невиль вышел из дома и направился к вдовьему домику, расположенному недалеко от ворот в парке и окруженному деревьями. Он уже прошел большую часть пути, когда внезапно осознал, что так и не снял наряд жениха. Но он решил не возвращаться, так как опасался, что мужество покинет его и он уже не решится на этот шаг.

Сейчас перед ним стояла самая трудная задача в его жизни.

Невиль увидел Лорен около дома. Она сидела на привязанных к деревьям качелях и, отталкиваясь одной ногой от земли, лениво раскачивалась. Невидящим взглядом она смотрела в землю. Рядом с качелями на земле сидела Гвендолайн. Обе все еще были одеты в пышные свадебные наряды.

Невилю захотелось провалиться сквозь землю, когда сестра посмотрела на него. Они обе были ему очень дороги, а он так поступил с ними. Здесь не найдешь никаких слов утешения, и самое правильное рассказать все без утайки.

При виде брата Гвендолайн вскочила с земли и уставилась на него.

— Я ненавижу тебя, Невиль! — закричала она. — Если ты пришел сюда, чтобы сделать ее еще более несчастной, то убирайся немедленно! Что ты можешь объяснить? Что ты имел в виду, сказав, что эта ужасная женщина твоя жена? — Гвен, кипя от негодования, разразилась бурным потоком слез и отвернулась от него.

Лорен перестала раскачиваться, но все еще не смотрела на него.

— Лорен! — позвал Невиль. — Лорен, моя дорогая!

Он так еще и не придумал, что скажет ей.

Она заговорила первая, и ее голос был лишен всяких эмоций.

— Все нормально, — сказала она. — Все абсолютно нормально. Прекрасный предлог для того, чтобы наша свадьба не состоялась, не так ли? Мы выросли вместе, любили друг друга, и наша свадьба была запланирована, потому что так хотели дядя и дедушка. Уезжая, ты сказал, чтобы я не ждала тебя. Ты поступил честно и справедливо по отношению ко мне. Мы не были помолвлены, и ты не давал мне никаких обещаний. Ты имел полное право жениться на ней, и я тебя ни в чем не обвиняю.

Невиль был потрясен. Он бы предпочел, чтобы она набросилась на него и попыталась выцарапать ему глаза.

— Лорен, — сказал он, — позволь мне все объяснить.

— Нечего объяснять, — сердито заметила Гвендолайн, смахивая слезы. — Она тебе жена или не жена, Невиль? Только это имеет значение. Ты бы не стал лгать в церкви, где все тебя слышали. Она твоя жена?

— Да, — ответил Невиль.

— Я ненавижу ее! — закричала Гвендолайн. — Жалкое, безобразное ничтожество.

Но Лорен не разделяла ее мнения:

— Но мы же совсем не знаем ее, Гвен. Да, Невиль, расскажи нам о ней. Если я сумею тебя понять, то приму все как должное. Все будет хорошо.

Конечно, Лорен была в шоке, но старалась не подавать виду. Она пыталась убедить себя, что случившееся было не катастрофой, а просто неприятным обстоятельством, которое можно принять, если понять его причины.

Это было так типично для Лорен — искать всему логическое объяснение, а не полагаться на одни только эмоции, даже в тех случаях, когда логика отсутствовала. Она всегда была такой, лучшей из их троицы, человеком, думающим о последствиях, старающимся не расстраивать взрослых. Во многом это объяснялось историей ее жизни. Она приехала в Ньюбери-Эбби в возрасте трех лет, когда ее мать, вдовствующая виконтесса Вайтлиф, вышла замуж за младшего брата покойного графа. Лорен оставалась в поместье, пока новобрачные совершали свадебное путешествие, из которого они так и не вернулись. На протяжении ряда лет от них приходили письма и посылки из разных частей света, а затем наступило полное молчание. Не было получено и сообщения об их смерти.

Родственники со стороны отца не делали попыток вернуть Лорен обратно. Когда она в день своего восемнадцатилетия послала им письмо, то секретарь виконта прислал краткий ответ, в котором сообщал, что ее родственники не имеют желания возобновлять с ней знакомство. Лорен, как полагал Невиль, никогда не верила в свою привлекательность. И ее поведение в сложившихся обстоятельствах еще раз убедило его, что она о себе весьма невысокого мнения.

— А я ничего не хочу понимать, — сердито заявила Гвендолайн. — Как ты можешь сидеть здесь, Лорен, изображая всепрощение и разговаривая с ним так спокойно? Тебе бы следовало выцарапать ему глаза. — Она снова начала рыдать.

— Невиль, мне надо все понять, — сказала Лорен. — Расскажи мне... расскажи мне о Лили.

— Лили! — презрительно воскликнула Гвендолайн. — Я ненавижу это имя! Оно отвратительно!