Ночь длинных ножей

Другая сторона популистского антикапитализма Бюр-келя заключалась в разработке активной социальной политики. В рядах НСДАП он считался передовиком решения социальных вопросов. Уже в 1933 г. вместе с «Народно-социалистической организацией самопомощи» он создал социал-политическую организацию взаимопомощи, которая посредством принудительных налогов финансировала лучших государственных и коммунальных служащих. В Саарской области, присоединившейся к рейху, он занялся борьбой с безработицей. Помимо программы создания рабочих мест развернулся широко разрекламированный проект «социального строительства», предусматривавший создание новых жилищ, сопровождавшийся зрелищным сожжением жалких бараков как «последнего свидетельства классовой ненависти», введением выплаты премий к праздникам на предприятиях, рождественских прибавок для рабочих, а также уравниванием зарплаты саарских рабочих с зарплатой в остальных регионах рейха. Бюркель демонстративно противопоставил объявленному в 1936 г. Геббельсом экономическополитическому боевому лозунгу «Пушки вместо масла!» свой лозунг: «Пушки вещь хорошая, но гораздо полезнее их дома для рабочих!»[53] Доверие к рабочему, заявлял Бюркель, гораздо более прочный фундамент будущего Германии, чем сговор с капиталом. От бывших членов КПГ и СДПГ он также не открещивался. К тем марксистам, которые «честно пытались бороться с системой с тем, чтобы у их детей появился хлеб, а сами они нашли место под солнцем», он относился с большим уважением, чем ко многим прилипалам НСДАП[54]. Он прощал их прежние грехи и протягивал им руку. По мнению Геббельса, Бюркель чересчур увлекался социальной политикой. В своем дневнике он назвал его «безответственным радикалом», который стремился к популярности, «в то время как ответственность ложится на нас». Социальные требования Бюркеля бесили и Гитлера[55].

С началом войны социально-государственная модель народного содружества поблекла, уступив место пропаганде национальной военной мощи и производительности. Теперь Бюркель призывал рабочих строить побольше танков и стал сторонником отказа от зарплаты и увеличения продолжительности трудового дня.

Утопия народного содружества и обещание национального социализма были лишь лицевой стороной политической модели Бюркеля, которая больше подчеркивала социалистические традиции НСДАП, чем это происходило в остальных гау. Темная сторона уже меньше отличала его от других коллег-гауляйтеров. По его понятию, народное сообщество исключает тех, кто в силу политических, социальных или расовых причин недостойны принадлежать к нему: прежде всего, к ним принадлежали католические священники и епископы, которые противопоставляли его светской модели общества свою христианскую утопическую модель, а также евреи, которые выходили далеко за рамки народного сообщества.

В соответствии с изречением «кесарю — кесарево, Богу — Богово», Бюркель подчинял церковь примату политического руководства и ограничивал ее компетенцию сугубо религиозными вопросами. В центре его церковной политики находилась борьба с религиозным образованием, которое, он полагал, представляло собой средневековый анахронизм, раскалывающий общество и лишающий смысла земное существование. В апреле 1938 г. он всех поразил, став первым в рейхе гауляйтером, открывшим национал-социалистическую общинную школу. С выступившим против него католическим священником он расправился, запретив ему преподавание, выслав, а затем и арестовав его. Находящимся в компетенции его гау епископам Трирскому и Шпейерскому он пригрозил преследованием, если они не захотят вписаться в рамки нового государства.