Ночь до дедлайна

Это в пятницу было, я зашла в туалет, они зашли следом, закрылись в кабинке и начали, а я сидела в шоке, поджав ноги, и надеялась, что меня не слышно. А в понедельник мне позвонил лично Богдан Виталич, и сказал, что увидел на камере, как я заходила до них, а выходила после, и что если я кому-нибудь расскажу, он устроит мне большие проблемы. Ты же знаешь, что при поступлении на работу все подписывают документы о материальной ответственности? Если ты накосячишь с макетом, и его придётся переделывать, то за перепечатку тиража выходит очень большая сумма, и виснет она на выпускающем редакторе и ответственном дизайнере. Я тогда ещё никаких документов не подписывала, и я ему об этом сказала, он мне в ответ сказал, что сможет доказать, что я там работала, у него есть записи с камер и с моего экрана. Я ему пригрозила, что пойду в прокуратуру, и всю его шарагу накроет маски-шоу за уклонение от налогов. Тогда он резко стал ласковым, и предложил мне достаточно большую зарплату и премию в конверте, если я буду работать, молчать, и ходить с ним в туалет. Он кобелит полредакции, об этом знают все, кроме Ирины, с ней у него как бы отношения, а с остальными - просто походы в туалет. Потому там и текучка такая, и девчонок так мало, и уровень компетентности ниже плинтуса, нормальные оттуда давно уволились.

Он мне позвонил, когда я на работу шла, я на полпути развернулась и пошла обратно, даже кружку не забрала, она в столе стоит, со слоном, если нравится - дарю. Только я бы тебе советовала надолго там не задерживаться, там всё прогнило насквозь, в редакции остались только бездарные подстилки и ещё более бездарные мужики, готовые закрывать на это глаза. И ещё небольшой процент тех, кто просто не может уволиться - старики, которым пару лет до пенсии, и они не найдут новую работу, гастарбайтеры, вроде Тони, которых без документов никуда не берут, и они готовы хвататься за любую работу, лишь бы деньги платили. Если ты не из этих, то мой тебе совет - уходи, я посмотрела твою страницу, тебе точно позвонит Богдан Виталич, и сделает вонючее предложение, от которого невозможно отказаться.

Если вдруг что, веди себя нагло и уверенно, грозись ментами и налоговой, сфоткайся на работе, наделай скринов монитора, чтобы были доказательства, что ты там была, если к тебе подойдут лично - записывай разговор на диктофон, чтобы были рычаги давления. А лучше вообще туда не ходи больше."

Поезд остановился на моей станции, я секунду подумала, выходить или нет. Вышла. Постояла немного в потоке людей, потом села на лавочку и медленно перечитала всё ещё раз, начиная понимать многие вещи, которые раньше казались странными.

Это дико выбивало из колеи, я о таком слышала, читала, но никогда не сталкивалась, казалось, что это какие-то особые, единичные случаи, а со мной такого никогда не случится, потому что я общаюсь только с хорошими, здоровыми, культурными людьми, а они такого не делают. Сюрприз.

Хотелось с кем-нибудь об этом поговорить, но я не представляла, с кем - если я позвоню Ире, она мне скажет бежать из этой конторы, теряя тапки, да и портить ей настроение в день рожденья не хотелось. Если я позвоню маме, она скажет то же самое, ещё и раззвонит об этом по всем каналам, это обрастёт сплетнями, и через месяц все родственницы будут обсуждать, что я пошла работать в бордель и меня там изнасиловали. Она и так с большим скрипом согласилась, чтобы я пошла работать туда, куда хочу, а не в то унылое место, которое она мне нашла по знакомству. Если я ей расскажу, она меня на следующее собеседование поведёт за руку, если вообще не станет крестом в дверях, чтобы не пустить. Нет, никому нельзя об этом рассказывать, будет только хуже.

Зазвонил телефон, я посмотрела на экран - Измайлов, взяла трубку:

- Алло?

- Привет, Бойцова-Стажёр. Ты решила вообще не приходить?

Я посмотрела на светящееся табло над туннелем - девять ноль семь, округлила глаза и сказала:

- Ого! Я не знала, что уже столько…

- Проспала?

Я молчала, раздумывая, говорить или нет. Его голос звучал так доброжелательно, и вызывал ощущение, что ничего плохого произойти не может, ему хотелось доверить все тайны, все страхи и всю свою жизнь.

- Ми… - я запнулась, закашлялась, чтобы он не подумал, что я не могу произнести его имя, он рассмеялся, довольным голосом сказал:

- Ну давай, это просто, давно пора. Скажи: "Миша".

Я начала невольно улыбаться, внутренний холод отступал, и я решилась:

- Я сегодня общалась с Викой, о которой мы вчера говорили.

- И что она тебе нарассказывала? - его голос стал серьёзным, я уже пожалела, что затронула эту тему, но было поздно. - Алиса?

- Я здесь.

- Говори.

Пришёл поезд, стало шумно, я молчала и радовалась этой отсрочке. Он сказал:

- Ты в метро?

- Да.

- Приходи на работу, поговорим в реале.

- Хорошо.