Ночь до дедлайна

- У меня мама русская, так что по мне почти не видно, но документы не спрячешь. Я только недавно паспорт русский получил, а до этого – без бумажки ты букашка. Я работал без оформления, и параллельно учился на курсах, таких, знаешь, говнокурсах, где вместо диплома дают всратый листочек, отпечатанный на принтере. И вот там преподавал когда-то Василич, я не знаю, чего его потянуло в преподавание, но, судя по тому, что все лучшие ученики сейчас работают на него - он просто кадры искал. Он меня отметил как способного, я хорошо учился, ещё курс не закончился, как он подкинул мне работу, потом ещё одну, я параллельно вечерами мутил бизнес по производству ящиков и поддонов, вот этих штук, на которые журналы грузятся. Он приносит прибыль, не особенно большую, но позволяющую не держаться за рабочее место, если там не интересно. Учитывая, что мы это вдвоём с другом делаем, я могу даже пропасть на какое-то время, он справится без меня. Я уже и в играх работал, и в мебели, и в рекламе, и в строительстве - как только становится скучно, я ухожу, в Москве с этим очень легко, там работы море. А сюда меня Василич зазвал в прошлом году, он тоже этот бизнес начал сам, когда-то он сидел в углу, где сейчас Тоня сидит, сам статьи писал, сам дизайн придумывал, ему было это интересно. Потом он набрал специалистов, увеличил тираж, всё встало на стабильные рельсы, он заскучал и оставил всё на Богдана Виталича, это брат его жены, а сам ушёл развивать другие проекты. А Бодя скурвился, когда власть почувствовал, стал набирать шлюх, не глядя на то, что они мочалки бессмысленные, и работать не могут. Мочалки балду пинают и ногти красят целыми днями, воняет на всю редакцию, зайти невозможно, а нормальные кадры делают их работу. Но люди же не слепые, им это не нравилось, у кого был выбор, те быстро поувольнялись, остались только те, кто особо шевелиться не хочет. Естественно, журнал стал скатываться и плохо продаваться, он же специфический, его выписывают оружейные салоны, всякие заводы и магазины оборудования, они увидели в статьях ошибки, стали писать в редакцию, а оттуда глухо – опровержение не напечатали, не извинились. Серьёзные люди возмутились, вышли через знакомых на Василича, и доложили, что его отличный журнал скатился. Он занервничал, и попросил меня как бы устроиться сюда, как раз предыдущий начальник дизайнерского отдела ушёл, как я потом узнал, после того, как на него спихнули ошибку главреда. Меня взяли на его место, на такое место вообще не особо много желающих - зарплата маленькая, ответственность большая, меня и без блата приняли. Я почти год отработал, с осени, задолбался до чёртиков. Но я не жалею, я даже из такого болота бриллиант умудрился вытащить.

Он улыбался и смотрел на меня так, как будто я была чем-то средним между медалью и шедевром живописи, это смущало. Он поймал мой взгляд, рассмеялся и сделал честно лицо:

- Ты не подумай, я это говорю не потому, что ты мне нравишься. Ты правда хороший специалист, а учитывая, что тебя почти не учили, а ты уже выдаёшь такие результаты, после хорошей подготовки из тебя настоящий колосс вырастет. Через неделю признаешься новым коллегам, что та фотография была сделана на телефон, пусть охренеют. Только так, чтоб я рядом стоял, хочу посмотреть на их рожи.

Я кусала губы и улыбалась, было очень приятно, но почему-то стыдно, я не привыкла, чтобы меня хвалили. Но Миша это как-то так делал, что хотелось смущаться и смущаться, пока не устану, и потом ещё чуть-чуть.

Он что-то увидел на моём лице, вопросительно приподнял брови, я шепотом ответила:

- Ты классный.

Он шутливо задрал нос и сообщил:

- Я знаю. Но спасибо. Можешь иногда говорить очевидные вещи, я не против. О, вот и зарплатку нашу несут.

Я обернулась - к нам шла женщина, с которой я не была знакома. Миша вышел и взял у неё конверты, она молча покачала головой, выражая своё мнение по поводу всего, что мы с ним наворотили, и ушла обратно. Миша вернулся в машину, протянул мне конверт и игриво приподнял брови:

- С первой зарплатой, Бойцова-больше-не-стажёр.

- Спасибо, - я взяла и заглянула внутрь - приятно, обычно я за раз столько не получала. Миша завёлся и стал медленно выезжать с парковки, открыл окно и помахал рукой второму этажу, не глядя, улыбнулся мне:

- На что потратишь?

- Ой… - я задумалась, - надо купить всем подарки. Ире, маме, тебе.

- А себе?

- Надо? - я засомневалась, он фыркнул:

- Конечно, надо! С себя надо начинать.

- Тогда и себе, - я кивнула и опять заглянула в конверт, мысль подарить себе подарок внезапно дико подняла настроение. Миша свернул куда-то не в ту сторону, я спросила: - А куда мы едем?

- Ко мне едем. Всё равно целый рабочий день освободился.

- И что мы будем там делать? - загадочным тоном поинтересовалась я, он ответил ещё более загадочно:

- Чай пить, Бойцова.

- Только чай?

- Можем купить торт, отметить смену работы.

- Чай с тортиком?

- Да.

- И всё?

- А чего ты ещё хочешь?