Ночь драконов

Путы, связывающие мои руки, разорвались. Я сделал вдох, произнося безмолвную благодарность своему бывшему напарнику, и шагнул вперед, повысив голос, так что эхо разнеслось по всему залу.

– Прежде, чем вы это сделаете, – объявил я, и Патриарх развернулся кругом, широко распахнув глаза, когда увидел меня, освобожденного, – и раз мы заговорили о покаянии, возможно, есть нечто, что вам следует объяснить всему остальному собранию, сэр. – Я запустил руку в пиджак и достал конверт, держа его высоко, как факел. – Возможно, вам стоит объяснить свое сотрудничество с «Когтем» и драконами за последние полтора года.

Тут же развернулся кромешный ад. Позади меня помещение взорвалось какофонией звуков и возмущения. Мужчины вскочили на ноги, крича, требуя моей крови, настаивая на ответах. Один из охранников, сопровождавший нас и шедший за мной, поднял пистолет. Но Тристан молча встал между нами, с предостережением глядя тому в глаза, и мужчина замешкался, не понимая, как ему действовать дальше.

Все это время Патриарх не двигался, просто уставился на меня, выражение его лица было спокойным. Наконец, он поднял руку, и шум постепенно улегся.

– Они сейчас пребывают в весьма отчаянном состоянии, не так ли? – заключил он, покачав головой, словно все происходящее не лежало за гранью нелепости. Это драконы надоумили тебя, солдат? Послать одного из наших людей, чтобы внедриться в Орден и разрушить его изнутри? Им стоило бы уяснить: мы слишком сильны для подобного обмана. Орден Святого Георгия никогда не поведется на уловки драконов.

– Это могло быть правдой, сэр, – ответил я, – если бы не тот факт, что у меня есть доказательства вашей измены прямо здесь. – Повернувшись к нему спиной, я взглянул на разъяренную комнату, поднимая конверт. – Доказательства вовлеченности Патриарха! – выкрикнул я, когда помещение снова начало взрываться. – Банковские выписки, фотографии секретных встреч, записи разговоров Ричарда Армитажа с агентом «Когтя». Патриарх принимал деньги от организации больше года!

– Застрелить предателя! – раздался голос издалека, кричащего человека невозможно было увидеть из-за хаоса. Я задержал дыхание, ожидая выстрела, который положит конец этой тираде и моей жизни. Но совершенно неожиданно Тристан шагнул вперед, становясь между мной и толпою, уже начинающей надвигаться.

– Он говорит правду! – закричал он, заставляя первый ряд остановиться на мгновение. – Я видел все своими собственными глазами! Это не ложь! Сведения подлинные. – Он запнулся, делая вдох, словно не мог поверить в то, что говорит. – Себастьян говорит правду, – наконец, произнес он, задыхаясь. – Патриарх… работает с «Когтем».

– Стойте.

Ряды разомкнулись, и лейтенант Габриэль Мартин выступил вперед, его лицо выглядело мрачным, когда он взглянул на нас.

– Я знаю этих парней, – обратился он к толпе, его решительность приковала всех к месту. – Сент-Энтони, один из моих ребят, и Себастьян был когда-то. Он является… или правильнее сказать, являлся… одним из лучших солдат, которых мне когда-либо доводилось видеть. И ни один из них не склонен к преувеличению или фантазированию. Себастьян изменник, и мне ненавистно то, в кого он превратился. – Я ощутил почти физический толчок от слов лейтенанта, у меня внутри все свело от боли, когда Мартин посмотрел на меня, черные глаза горели презрением.

Но, – продолжил лейтенант, не сводя с меня взгляда, – кем Себастьян точно не является, так это лжецом. Даже в таких неприятных ситуациях, как сейчас.

– Лейтенант, – сказал Патриарх, его голос был полон тихой угрозы. – Вы говорите, что скорее поверили бы изменнику и перебежчику к драконам, а не своему собственному Патриарху? Этому парню, который обманул всех нас, который помогал нашим врагам, безжалостно убивая и уничтожая наших людей?

– Нет, Патриарх, – ответил Мартин, склонив голову. – Но меня волнует правда. В какой бы форме она ко мне ни поступила. Учитывая характер этих утверждений, мы обязаны выслушать обе стороны. Если он лжет, я лично пущу в него пулю. И приму любое, выбранное вами наказание, какое бы ни последовало за моими сомнения. – Он стиснул зубы, когда повернулся, меряя меня взглядом. – Серьезные обвинения, солдат, – сказал он, с предостережением и угрозой. – Готов ли ты доказать их, осознавая последствия в случае провала?

– Да, сэр.

Он протянул мозолистую, покрытую ожогами руку, и я без колебаний отдал ему конверт. Резкий звук рвущейся бумаги раздался подобно выстрелу в загробной тишине комнаты. Мы с Тристаном отступили назад, когда несколько офицеров сгрудились рядом с Мартином, заглядывая ему через плечо, пока тот доставал содержимое конверта. Теперь происходящее было не в моих руках. Я уже сделал все, что мог. Сейчас решать судьбу своего Патриарха предстояло самому Ордену.