Ночь и день

Они пили чай, осматривали новый тоннель под Темзой[89], гуляли по незнакомым улочкам — так незаметно и пролетел день, и конечно же им захотелось продлить его, придумав назавтра новое приключение. Их выбор пал на Хэмптон-Корт, которому отдали предпочтение перед Хампстедом; и хотя Кассандра с детства бредила хампстедскими разбойниками, сейчас же ее помыслами, навеки и безраздельно, завладел Вильгельм III. И ясным воскресным утром компания прибыла в Хэмптон-Корт. Они так дружно восхищались этим краснокирпичным зданием, как будто прибыли сюда с единственной целью — убедиться, что своей величавостью оно превосходит все прочие дворцы мира. Они разгуливали по террасе и представляли себя владельцами этих земель, прикидывая, насколько мир выиграл бы от этого.

— Единственная наша надежда, — сказала Кэтрин, — что Уильям умрет и Кассандру, как вдову известного поэта, поселят в этом дворце.

— Нет, лучше… — И Кассандра прикусила язык, не решившись представить Кэтрин в образе вдовы известного адвоката.

Шел третий день их эскапад, и Кассандре трудно было удерживаться даже от столь невинных шуток. Она не смела спрашивать мнение Уильяма — он был непроницаем, как стена, и, похоже, его ничуть не интересовало, чем занята вторая пара, даже когда они удалялись вместе — а удалялись они довольно часто, — желая получше рассмотреть какое-нибудь растение или полюбоваться какой-нибудь архитектурной деталью. Они шли впереди, и Кассандра наблюдала за ними. Она видела, что иногда Кэтрин взмахом руки указывала Ральфу на что-то вдали и оба спешили туда, а иногда Ральф увлекал ее за собой; они то замедляли шаг, увлеченные серьезным разговором, то дружно устремлялись вперед. А потом возвращались как ни в чем не бывало.

«Мы хотели проверить, можно ли тут ловить рыбу…» или: «Надо оставить время на лабиринт». К тому же, словно чтобы еще сильнее запутать Кассандру, Уильям и Родни и за столиком кафе, и в поезде говорили не умолкая: обсуждали политику, рассказывали забавные истории или вели подсчеты на обороте ненужных конвертов, доказывая что-то друг другу. Кэтрин выглядела озабоченной, но кто же знает наверняка? Были даже минуты, когда Кассандра, не в силах понять эти взрослые светские игры, готова была бросить все и — домой, к шелковичным червям, чтобы никогда больше не встревать в их непонятные интриги.

Впрочем, такие минуты были всего лишь неизбежной — обратной — стороной ее счастья, выгодно подчеркивая его лучшие моменты, и ничуть не мешали всеобщему радостному настроению. Свежий весенний воздух, согретый солнечными лучами, небо без единого облачка — природа словно откликнулась на страстные мольбы своих избранных. Это и олени, молча греющиеся на солнце, и рыбы, зависшие в толще воды, — их всех объединяет блаженное состояние, которое не требует слов. И действительно, думала Кассандра, как описать безмятежность, и ясность, и радостное предчувствие, разлитое в тишине над тропинками и гравийными дорожками, по которым они вчетвером бродили тем воскресным днем? Тени ветвей тихо стелились под ноги, тишина мягко окутывала ее сердце. Трепетная неподвижность бабочки на полураспустившемся цветке, олень, щиплющий траву на опушке, — она видела в них отражение своей души, раскрывшейся навстречу счастью и трепещущей от восторга.

Однако день клонился к вечеру, и пришла пора покинуть парк. По дороге от вокзала Ватерлоо до Челси Кэтрин немного нервничала из-за отца, а еще оттого, что обоим мужчинам с понедельника на службу и едва ли завтра удастся продолжить сегодняшний праздник. Мистер Хилбери пока воспринимал их отлучки с истинно отцовской благожелательностью, но ею не стоило бездумно злоупотреблять. Разумеется, им и в голову не приходило, что их отсутствие его огорчает и он с нетерпением ждет их обратно.

Мистер Хилбери был не из тех, кто боится одиночества, и воскресный день вполне мог посвятить приятных занятиям — написанию писем, визитам к знакомым или походу в клуб. Именно туда он и направился около пяти часов дня, когда в дверях его неожиданно остановила сестра, миссис Милвейн. Ей бы смиренно ретироваться, узнав, что никого нет дома, но вместо этого она приняла его неискреннее приглашение, и мистеру Хилбери пришлось проводить ее в гостиную, предложить чашечку чая и уныло усесться напротив. Миссис Милвейн сразу же дала ему понять, что пришла по важному делу. Это сообщение его ничуть не обрадовало.

— Кэтрин сегодня не будет до вечера, — заметил он. — Может, тебе лучше зайти попозже и обсудить это с ней… то есть с нами обоими?

— Дорогой Тревор, у меня есть серьезные основания для того, чтобы поговорить с тобой с глазу на глаз. А где Кэтрин, кстати?

— Гуляет со своим молодым человеком, естественно. А Кассандра неплохо справляется с ролью компаньонки. Очаровательная девушка, и очень мне нравится.

Он по привычке крутил в пальцах камень-брелок и прикидывал, как бы отвлечь Селию от навязчивой темы, которая наверняка сводилась, по обыкновению, к личной жизни Сирила.

— Значит, она с Кассандрой, — многозначительно повторила миссис Милвейн. — С Кассандрой!