Ночь Ягуара

Они выгрузили длинный складной стол, три складных стула, большой, состоящий из четырех панелей, демонстрационный стенд, коробки с литературой «Лесной планеты» и миниатюрную акустическую стереосистему. Кевин включил систему, поставив этническую музыку Анд: костяные флейты, окарины, двойные барабаны. Женщины установили стенды, повесили плакат «Спасите дождевые леса» с эмблемой Альянса – сине-зеленым шаром с торчавшими из него деревьями – и развесили большие ламинированные фотографии с изображениями обитателей дождевого леса и туземцев в головных уборах из перьев. Снимки сделал Найджел Кукси во время своих многочисленных посещений этого региона. Пояснительные тексты на стендах рассказывали о флоре и фауне джунглей и о том, какая опасность угрожает этому уникальному природному комплексу. Имелись и другие снимки, фиксировавшие опустошение, оставленное там, где побывали лесозаготовители. Рядом с изображениями бульдозеров и поваленных столов висели карты и графики, демонстрировавшие темпы сокращения лесных территорий.

Луна сама изготовила этот стенд под изумленным взглядом Дженни. В первый раз в жизни Дженни увидела, как кто-то делал что-то оригинальное из ничего – то есть нечто более сложное, чем приготовление еды, пришивание пуговиц или вклеивание вырезок в альбом. Луна и придумала все это, и воплотила свои идеи в материальную форму, использовав компьютер, принтер и устройство для ламинирования. Каркас стенда был заказан по Интернету – и вот тебе на! Задумка обернулась реальностью. И откуда только люди знают столько всякой всячины?

Джели тоже чего только не знала! Она была выпускницей кафедры морской биологии, собиралась работать в области экологии моря и знала кучу историй о том, что делают рыбы, когда они остаются одни. Джели постоянно уговаривала Дженни вернуться в школу, получить образование и распорядиться своей судьбой с толком, словно Дженни была такой же мозговитой, как и она. На самом деле, конечно, ничего подобного не было, но девушке все равно было приятно, что кто-то о ней так думает.

– Ты очень наблюдательна, – повторяла Джели, – и умеешь чувствовать животных.

Дженни не вполне понимала, что это значит, но все равно слушала с удовольствием.

Установив стенд, расставив столы и разложив материалы, обе женщины сели на стулья и стали поджидать, как говорил Кевин, «тех лохов, которые клюнут на всю эту лабуду».

Стояло прекрасное, погожее декабрьское утро, центр Кокосовой рощи наполнялся туристами и гуляками, и вскоре Дженни и Джели уже вели с некоторыми из них разговоры. Дженни сосредоточилась на детях. Ей всегда удавалось находить с ними общий язык по причине, как говорил Кевин, ее собственного инфантилизма.

Она увлеченно рассказывала о различных изображенных на стендах существах и их интересной жизни. Кевину, как обычно, все это быстро надоело, и он выразил намерение пойти посмотреть, что происходит в парке. Возле засаженной травой территории перед бухтой стояли несколько полицейских тачек и фургон службы контроля за животными.

Он перешел улицу и скрылся в толпе, и Дженни слегка забеспокоилась, полагая, что Джели не упустит возможности за спиной Кевина пройтись на его счет, но когда она, проводив его взглядом, снова повернулась к стенду, то забыла обо всем.

Перед стендом, уставившись на очаровательно отрешенную физиономию ленивца, стоял индеец. Правда, без всяких там перьев – в поношенном, застегнутом на все пуговицы черном костюме, с перекинутым через плечо сетчатым мешком и видавшим виды матерчатым чемоданом у ног. Он слегка коснулся фотографии и поднес кончик пальца к носу.

– Это ленивец, – сказала Дженни. – Они живут на деревьях.

Повернув голову на ее слова, он внимательно присмотрелся к ней, она, в свою очередь, обратила внимание на его татуированное лицо с тремя линиями на каждой щеке и двумя короткими вертикальными отметинами на лбу, и их глаза встретились. Она непроизвольно отвела взгляд, и он упал на фотографию, изображавшую представителя племени яномами, и снова уставилась на индейца. Тот по-прежнему смотрел на нее. Девушке стало не по себе, ее неожиданно пробрала дрожь, и она поспешно опустила глаза, хотя искоса продолжала наблюдать за незнакомцем. Он изучал фотографии на стенде, разглядывая каждую, – дольше всего его взгляд задержался на снимке ягуара.

– Джели, – пробормотала она вдруг севшим от волнения голосом, – взгляни-ка на того малого в черном. Больно уж он похож на тех ребят с наших снимков.

Джели подняла голову от петиции, которую она только что уговорила подписать нескольких туристов, и оглядела индейца.

– Господи, ты права. Какого черта он делает в Майами?

– Можешь его спросить. Хотя вряд ли он говорит по-английски.

Тем временем индеец сам отошел от стенда, подошел к молодым женщинам, что-то сказал им, и Джели, хоть и не сразу, сообразила, что он, пусть нескладно и с чудовищным акцентом, но говорит на ее родном языке, по-испански. По-испански же она и ответила.

– Простите, сэр, я не поняла вас.