Ночь ястреба

Но Литва — это совсем другое дело.

Необходимо было захватить все города, оккупировать полностью всю территорию и как можно быстрее установить на ней жесткий режим. Остальные страны мира не будут находиться в оцепенении вечно, постепенно они начнут действовать и могут принять совместное решение о выдворении белорусских войск из Литвы. Вощанке нужно действовать быстро, закрепить границы своих завоеваний и дать всем понять, что любая попытка выгнать его из Литвы принесет больше вреда самой Литве и соседним республикам, чем Беларуси...

...И частью этой угрозы будет его арсенал ракет СС-21 «Скарабей», рассредоточенных сейчас в северной Беларуси. Эти небольшие мобильные ядерные ракеты являлись ключом к успеху. Три ракеты с ядерными боеголовками, доставленные Вощанке, находились сейчас под усиленной охраной на секретной пусковой площадке в северной Беларуси, а остальные были рассредоточены в сельской местности. Но важнее, чем рассредоточение ракет по различным пусковым площадкам, была постоянная радиосвязь с ними.

— Мне немедленно нужен доклад о рассредоточении СС-21, — приказал генерал. Рискованно было говорить по радио со своим штабом на эту тему, но от успешного развертывания ракет зависело то, что он впоследствии сможет приказать президенту Светлову объявить всему миру. — Как только позволит дальность связи, воспользуйтесь засекреченной линией.

— Мы только через час приблизимся на нужное расстояние к базе Лида, товарищ генерал, — ответил начальник штаба. — А пока не можем воспользоваться засекреченной линией.

— Ладно, но пусть доклад будет готов к нашему прибытию. — Вощанка подумал, что чем скорее «Скарабеи» будут готовы к запуску, тем быстрее завершится оккупация.

* * *

Воздушное пространство северо-западной

Беларуси вблизи города Лида,

13 апреля, 09.35 по местному времени.

— Диспетчерская базы морской авиации Лида, я — 711-й, нахожусь в двухстах сорока километрах к юго-западу, высота тысяча метров, курс ноль девяносто... Уточняю: курс ноль девяносто пять. Прием. — Молодой белорусский пилот, доложив свое местонахождение, смахнул рукой капельки пота, выступившие на лице под резиновой кислородной маской. По установленной на сегодня процедуре соблюдения секретности полетов при всех докладах о курсе своего полета следовало называть нечетную цифру. Он чуть не забыл об этом, но вовремя поправился. И если бы он снова совершил подобную ошибку, то десятки зенитных батарей, расположенных вдоль литовско-белорусской границы, моментально напомнили бы ему об этом.

— 711-й, я — Лида, для опознания пять секунд держите курс ноль сорок пять, потом следуйте своим курсом. Как поняли?

— Я — 711-й, вас понял. — Лейтенант Владислав Дольский двумя пальцами правой руки плавно отвернул свой истребитель-бомбардировщик МиГ-27 к северо-востоку, отсчитал про себя пять секунд и вернул самолет на прежний курс. Его ведомый, лейтенант Франтишек Стебут, летевший рядом слева в истребителе-разведчике Су-17, повторил маневр ведущего.

В эти дни управление воздушным движением в отдаленных районах Беларуси осуществлялось плохо, наверняка диспетчерская базы морской авиации в Лиде не получила кодированные сигналы их самолетов, а сориентировалась только по отметкам на экране главного радара, но такие мелкие нарушения правил были обычным явлением. Молодому белокурому, голубоглазому пилоту истребителя-бомбардировщика до этого не было дела. Для него удовольствие представлял сам полет, независимо от правил и ограничений, поэтому все эти мелкие неполадки с РЛС не могли испортить настроения.

— 711-й, радар вас опознал. Даю указания перед изменением эшелона полета. Полеты в востоку от двадцать шестого меридиана запрещены до особого распоряжения. Я — база морской авиации Лида, конец связи.

— Я — 711-й. Вас понял. Конец связи. — Дольского это вполне устраивало, он в любом случае не хотел принимать участия в этой небольшой заварушке, которая происходила в Литве. Свора «наземных гончих» из бригады, расположенной на базе Сморгонь, уже двигалась на подавление этого мятежа или восстания в Литве, и хотя подразделения авиации Сморгони тоже были задействованы, а база Лида поднята по тревоге по распоряжению генерала Вощанки — он командовал всеми войсками в северной Беларуси и, безусловно, являлся самым могущественным и влиятельным военным во всей Беларуси, — часть Дольского в этом не принимала участия. Посылать самые современные бомбардировщики против Литвы — это все равно что убивать муравья с перебитыми ногами, ради этого не стоило даже и возиться. Дольский понимал, что впоследствии будет привлечена к боевым действиям и его часть. Они, наверное, перебазируются в оккупированную Литву и будут отражать атаки войск СНГ, России или стран Запада. Его так радовала мысль о возможности продемонстрировать свое умение перед другими пилотами МиГов или перед пилотами иностранных самолетов, что мысль о предстоящей войне как-то и не тревожила.