Ночь, когда огни погасли

– Хорошо, мам. – Нахмурившись, Лили медленно побрела в дом, волоча ноги так, будто ее только что приговорили к семи годам тяжелого труда. Мэрили чувствовала то же самое, садясь на качели и ощущая, как они прогнулись под весом Уэйда, севшего рядом на расстоянии вытянутой руки.

– Итак, – начал он, давая ей шанс объясниться. Когда объяснения не последовало, продолжал: – То, что между нами произошло, как бы это ни называлось, сейчас не имеет значения. Во всяком случае, я думал, что мы друзья. Я рассказал тебе о своем довольно болезненном прошлом и о Хизер, а ты решила о себе не рассказывать. Даже о том, что ты была замужем до Майкла.

– Мне показалось, это не имеет значения.

– Так это правда? Ты была замужем? И овдовела?

Он смотрел на нее, терпеливо ожидая ответа. Она была не в силах поднять на него глаза, стыд словно кусал изнутри за горло.

– Да. Вышла замуж сразу после колледжа.

Он не отводил взгляда, ясно давая понять, что ему нужны подробности.

– Что же такого ужасного было в твоем первом муже, что ты не можешь мне рассказать?

Она глубоко вздохнула:

– Он утонул. В наш медовый месяц.

Уэйд выпрямился, обдумывая услышанное.

– Мне так жаль, Мэрили. Мне очень жаль. Это просто ужасно.

Она принялась раскачиваться, глядя на что угодно, только не на Уэйда.

– Угу.

Он ждал, пока она скажет что-нибудь еще, но она была не готова. Не могла подобрать слов о том, о чем молчала уже больше десяти лет. Потому что не могла бы выдержать упрека и недоверия в его взгляде, если он услышал бы историю целиком.

Не подозревая о ее душевных терзаниях, Уэйд продолжал расспросы:

– Я одного не понимаю. Кто знал о твоем первом муже? И почему они сейчас завели об этом разговор?

Она посмотрела на него, удивляясь, как эта мысль ей самой не пришла в голову.

– Я не знаю. Никто не знает. Даже Майкл. – Она поймала его взгляд. – Меня извиняет лишь молодость, глупость и желание забыть весь этот ужас. Когда я встретила Майкла, я просто сделала вид, будто ничего не было. Мне хотелось двигаться дальше.

Немного помолчав, Уэйд сказал:

– Мне звонила Хизер. Несколько раз. Говорила, что ты не тот человек, которого я себе представляю. Что мне надо быть осторожнее.

Мэрили поднялась с качелей, посмотрела ему в лицо.

– Что?

– Я не знаю, о чем она говорила, и мне плевать. Я вешал трубку каждый раз, как она начинала говорить о тебе. Хочется верить, что у нее просто помутился рассудок от горя и она хочет кого-то обвинить. Но я давно ее знаю, и мне кажется, тут дело в другом. – Он обвел взглядом крючки, на которых висели качели, как бы желая убедиться, что они способны выдержать вес его слов. – Мне кажется, она тебе не подруга, Мэрили. И мне кажется, виной тому не гибель Дэна.

Мэрили хотела возразить, но он поднял руку вверх, делая знак помолчать.

– Дай мне договорить. Она и раньше не была твоей подругой. Раньше ты, может быть, не могла этого осознать, но теперь можешь. Когда вы впервые встретились, ты переживала не лучший период – только что развелась, не знала никого из новой школы, – и она этим воспользовалась. Она прекрасно видит чужие слабости – твоей оказалось одиночество. Я еще не понял, почему она так с тобой поступила – обычно это расплата за что-нибудь. Но ты ведь такая милая. Ты не участвуешь в гонках за брендами, которую так любит вся компания Хизер. И не играешь в теннис.

Он пытался разрядить обстановку, но Мэрили была слишком расстроена и зла, чтобы оценить его попытки. Постучав пальцем по плечу Уэйда, она сказала:

– Хизер – моя подруга, Уэйд. Я понимаю, она разбила тебе сердце, поэтому у тебя на нее зуб, но я и мои дети видели с ее стороны только хорошее. Она только что потеряла мужа, без ума от горя и может вести себя не совсем адекватно. Между нами возникло чудовищное непонимание, и если я до пятницы не услышу от нее ни слова, я отправлюсь к ней домой и устрою очную ставку.

– Отлично, так и сделай. А когда она захлопнет дверь перед твоим носом, подумай о том, что дружба – не только дарить людям подарки и напрягать своих слуг, чтобы они сделали для них что-нибудь приятное. Это прежде всего возможность довериться и показать свои слабости. Твои очевидны с первого взгляда, так что ей даже вычислять их не пришлось. А ее слабости ты когда-нибудь видела?

Мэрили не помнила, когда в последний раз так злилась. Дело было не только в словах Уэйда о том, что Хизер ей не подруга. В глубине ее души копошилось подозрение, что в его словах может быть доля правды, и главная идиотка здесь – она, Мэрили. Хизер никогда не проявляла слабостей, даже когда услышала крик Мэрили. Она отвела ее в сторонку и пыталась успокоить, пока остальные гости толпились вокруг.

– Кажется, к нам пришла компания. – Уэйд поднялся и обнял ее за плечи в тот самый миг, когда Мэрили поняла, кто это может быть. Черный седан, за рулем мужчина в костюме и галстуке. Все это она уже видела.

– Только не это… – Она услышала собственные всхлипы. – Нет, нет, нет…

Колени подкосились, но Уэйд помог ей устоять. Ей вспомнилось то, что произошло четырнадцать лет назад – другое крыльцо, другой черный седан. Другой утопленник.