Ночь, когда огни погасли

– Хорошо. Не забывай на всякий случай подзаряжать телефон. – Он мягко улыбнулся. – Кстати, мне нравится Уэйд. И нравится, что он притащил тебе радио.

Она неловко улыбнулась, не зная, как ответить.

– У тебя в новом доме есть подвал?

– Конечно. Мы тоже набили его всем необходимым, так что не стоит волноваться за Лили и Колина.

– Ладно. Волноваться я в любом случае буду, но теперь хотя бы знаю, что этого делать не стоит.

Дети выбежали из дома, одетые в темно-синие дождевые куртки, таща за спиной рюкзаки со всем необходимым.

– Не могу найти резиновые сапоги, – пожаловалась Лили, нахмурив лоб. – В школу я их не надевала, а в шкафу их нет.

– Поищу их – сами по себе они не уйдут, где-нибудь да валяются. Может, к тому времени, как я их найду, твоя нога вырастет на два размера, и они будут тебе как раз.

Сапоги были еще одним бесполезным подарком от родителей Мэрили, и если бы они так и не нашлись, она была бы только рада. Встав на колени, она широко распахнула руки.

– Давайте-ка обнимемся, мы же до воскресенья не увидимся.

Лили, как обычно, обняла маму первой, на правах старшей, потом крепко поцеловала в щеку и еще раз обняла.

– А это в честь чего? – спросила Мэрили.

– Просто так. Дженна говорит, у тебя тяжелые времена, и надо быть с тобой очень ласковой.

– Теперь мне гораздо лучше, потому что моя любимая дочь обняла меня целых два раза.

Лили улыбнулась и вынула из кармана свою любимую ручку с четырьмя разноцветными стержнями – когда сбоку этой ручки нажимали кнопку, она начинала переливаться всеми цветами радуги.

– Это если ночью тебе станет страшно, когда нас не будет рядом.

– Спасибо, Лили. Положу ее с собой в кровать.

Лили побежала к машине, низко опустив голову, потому что дождь уже начал хлестать. Мэрили почувствовала, как ей что-то перекинули через голову, и с удивлением посмотрела на Колина, вешавшего ей на шею свой бинокль.

– Если вдруг тебе нужна компания.

Мэрили ничего не поняла, но улыбнулась и обняла сына.

– Уверен?

– Уверен. Все выходные будет дождь, а там, где живет папа, одни дома, ни птиц, ничего. Подожду, пока вернусь. Следи за ним хорошо, а то Душка рассердится.

– Обещаю, – сказала Мэрили и встала.

Он сбежал по ступенькам и вдруг рванул обратно, чтобы вновь ее обнять. Подняв глаза, посмотрел на нее.

– Если огни погаснут, не бойся. В темноте все то же самое. Если закроешь глаза, вспомнишь, какое оно на самом деле.

– Спасибо, радость моя. – Мэрили наклонилась и чмокнула Колина в макушку. Повернувшись, он побежал к отцовской машине, забрался и захлопнул за собой дверь.

– Звони, если что-то будет нужно, – сказал Майкл. – Что угодно.

Она кивнула, и Майкл, подняв воротник куртки, побрел к машине.

– Колин говорит, что это волшебный бинокль. И что он все время видит белую собаку.

Повернувшись, Мэрили увидела в дверном проеме Душку, так и не снявшую фартук.

– Правда?

– У него живое воображение. Вы воспитали чудесных детей, Мэрили.

Мэрили смотрела на опустевшую подъездную дорожку. Дождь лил, быстро собираясь в лужи.

– Соглашусь, но думаю, это просто чудо.

– Это не случается само собой, – заметила Душка. – Мне кажется, мы становимся хорошими родителями, повторяя то, как воспитывали нас, или же поступая ровно наоборот. Самое сложное – решить, что из этого выбрать.

Мэрили подняла глаза, взглянула на уезжавшую машину. Резкий порыв ветра обрызгал водой ее лицо.

– Мне страшно. Мне очень страшно.

– Это хорошо, – ласково сказала Душка. – Запомните это чувство. Оно вам пригодится.

Телефон Мэрили загудел. Она посмотрела на экран – звонила Синтия Турлингтон, адвокат. Мэрили представила себе эту женщину, ее строгую прическу и отглаженный костюм, то, как она идет под дождем и не промокает, будто даже дождь опасается с ней связываться. Мэрили выждала немного, прежде чем ответить – у нее возникло подозрение, что Синтия сообщит ей не самые приятные новости.

Синтия тяжело дышала.

– Слава богу, дозвонилась. Не знаю, то ли они нашли что-то у тебя дома, то ли кто-то надавил, но, короче, пришел ордер на твой арест.

Мэрили застыла на самом краю крыльца, холодные капли хлестали по коже.

– Меня арестуют? – Она сама поразилась тому, как спокойно звучал ее голос.

– Не паникуй, ладно? Ты дома?

– Да. Дети уехали в школу, а я решила сегодня не ходить на работу.

– Хорошо. Я за тобой заеду и отвезу в участок, явишься с повинной.

– С повинной? Но я ведь ни в чем не виновата. Это не навлечет на меня еще больше подозрений?

– Как раз наоборот – если ты сама захочешь пообщаться с полицией, о тебе сложится мнение намного лучше, чем сейчас. Я буду рядом. Им можно с тобой общаться только в моем присутствии.

Мэрили посмотрела на Душку, вспомнила, что она сказала по поводу страха.

– Ладно. – Собственный голос показался ей чужим.

– Ты дома? – вновь спросила Синтия, как будто Мэрили могла попытаться сбежать.

– Да.

– Хорошо. Никуда не уходи. Буду через двадцать минут – может, чуть попозже с учетом погоды.

Мэрили сбросила звонок, не попрощавшись, осознала, что на шее висит бинокль. Погладила его, надеясь ощутить силу волшебства, о которой говорил Колин, но почувствовала лишь холод мокрого металла.