Ночь, когда пролились звезды (СИ)

Именно это чувство заставило ее подняться с кровати. А ноги сами понесли ее к окну. Будто невидимая нить лишила ее собственной воли и тянула, тянула, тянула. Но куда?

За окном все было, как и всегда. Темное — невероятно темное — небо. И единственный источник света — округлый диск луны. Но она все равно протянула к нему руку, будто пытаясь поймать немного этого слабого света для себя. Но ее пальцы больно ударились о прохладную гладь стекла, так и замерев на ней.

И в тоже мгновение, с другой стороны, откуда-то снизу, аккурат напротив ее пальцев легло нечто.

Девушка интуитивно отпрянула, сделав шаг назад. А «нечто» продолжало карабкаться выше. Оно не было похоже на человека. Лишь его очертания напоминали ей фигуру, похожую на ее собственную. Голова, туловище и два отростка — руки. И все это было охвачено сияющим золотым светом, ослепившим ее.

Зажмурившись, она открыла рот в приглушенном крике. Потому что гул в груди делал ей больно. А чуть ниже вдруг зашевелилось что-то вязкое и неприятное.

Но что-то заставило ее открыть глаза. Что-то заставило ее протянуть вперед руки и сделать шаг вперед, завороженно наблюдая за этим сиянием. Что-то манило ее. Звало за собой. И не было сил противиться этому.

Когда она прислонила ладони к холодному стеклу, «нечто» приложило свои отростки прямо напротив. И ладоням вдруг стало горячо. И этот жар перекинулся на все ее тело, разливаясь по венам, проникая в легкие, заставляя ее пораженно застыть на месте. Она не могла оторвать взгляд от этого сияния, и вскоре оно заполонило собой все. Больше не было маленькой серой комнаты. Теперь и она превратилась в одно большое сияние, которое окружило ее, подхватило и закружило.

А после все снова погрузилось в темноту.

***

Открыв глаза, она еще долго не могла пошевелиться, пораженно пялясь на свой потолок. Потому что он больше не был серым. Он был белоснежным. А на его поверхности вырисовывались странные фигуры, создаваемые тенью от оконной рамы.

С ней явно творилось что-то крайне странное. У нее в груди все еще что-то билось. Не так быстро и рвано, как ночью, но все еще ощутимо. А еще она чувствовала холодный пол под спиной, потому что очнулась не в своей кровати. И ей это… не нравилось.

Захотелось встать, и она сделала это. Теперь, уже сидя, она обернулась на окно, ожидая увидеть там то же сияние, что и вчера. И когда ее взгляд скользнул в ту сторону, стук в груди на секунду замер, распространяя по ее телу странные волны, заставляющие ее дыхание сбиваться. Это было так… странно. Пугающе и будоражуще.

Если это не болезнь и не смерть… То что?

За окном не оказалось сияния. Зато было кое-что, заставившее ее вновь пораженно замереть на месте.

Небо. Оно было голубым, а не серым. И таким прекрасным.

По нему медленно проплывали огромные белые облака, казавшиеся ей мягкими на вид.

Поднявшись на ноги, она пораженно застыла перед окном. И как она не видела всего этого раньше? И что это за странные порывы внутри, поднимающиеся в ней какими-то сладостными волнами, от одного лишь вида в окно?

Она вновь протянула вверх руку, в надежде дотронуться до этой мягкой массы хотя бы кончиками пальцев… Но вновь встретила преграду в виде ледяной поверхности окна. И это… Сделало ей неприятно в самом центре груди. Она испытала это снова. Что-то вязкое двигалось у нее внутри, но быстро исчезло.

Оно исчезло, как только ее взгляд упал на отражение собственного лица в стекле. Губы чуть приоткрыты, а брови странно приподняты вверх, создавая на лбу едва заметные складки. Большие темные глаза взирали на нее, и что-то происходило в их глубине. Она видела это, и чем больше думала об этом, тем отчетливее это проявлялось.

Это была она. С растрепанными после сна светлыми волосами, длинной чуть ниже плеч. С припухшими губами, которые — она видела это в отражении — отчего-то начала неосознанно покусывать. С впавшими от недоедания щеками и очерченными скулами. И огромными карими глазами, которые — теперь она знала точно — принадлежали ей.

Это была она. И сейчас она впервые это осознала. И от всего этого осознания у нее начала кружиться голова.

К ней в черепную коробку ворвалось бесчисленно количество мыслей. Столько вопросов, на которые она не знала ответа. И это сводило ее с ума. Поэтому она вновь осела на пол и обхватила голову руками, с силой оттянув пальцами волосы. Больно.

И ей не нравилось, когда становилось больно.

Ей не нравилось чувствовать холод от пола, на котором сидела. Ей не нравилось, что она была ужасно голодна. Ей не нравилось то липкое чувство, шевелящееся в груди. Не нравилась саднящая боль от раны на руке.

Но в тоже время, ей нравилось слышать этот бум-бум в груди, который то и дело менял свой темп. Ей нравилось чувство тепла на коже в тех местах, на которые попадали лучи дневного солнца. Ей нравилось странное тепло в груди и какой-то внутренний покой, когда она наблюдала за тем, как не спеша проплывают за окном облака.