Ночь, когда пролились звезды (СИ)

Она увидела Бога, воздух вокруг которого будто искрился силой, которая должна была уничтожить ее. Но которую он играючи присвоил себе, будто насмехаясь над их жалкими попытками.

Она видела своих растерянных друзей, которые теперь просто стояли вокруг, не понимая, что им делать дальше. Истощенные и отчаявшиеся. А некоторые и вовсе лежали на песке, оглушенные внезапным взрывом, уцелевшие лишь потому, что Даниэль впитал всю взрывную волну в себя. Планировал ли он спасать их? Планировал ли он таким образом подавить сопротивление, уничтожив боевой дух? Как бы там ни было, у него получилось и то, и то.

— Ты помнишь, где находится мое тайное место? В той заброшенной деревне, — наклонившись к ее уху, тихо спросил Лиам. Летта молча кивнула, судорожно соображая, что делать дальше. Он мимолетно коснулся ее спины и тут же убрал руку. — Если проиграем и разминемся — встретимся там.

Ощущение поражения навязчиво зависло в воздухе, олицетворенное грудой кирпича и искореженными телами, захороненными под ним. Наверное, каждый сейчас думал об одном и том же. О том, что теперь будет с ним и его близкими. Сжалится ли Бог? Быть может, именно он удостоится возможности продолжать свою никчемную жизнь? Не убьет ли Даниэль всех одним щелчком пальца, наказав за попытку отвоевать жизни своих родных, а, возможно, и свою собственную? Или оценит их смелость и позволит жить? И как им вообще могло прийти в головы, что теперь, обретя бесконечную магию, они способны сравниться с Богом? Каждому из них было над чем подумать.

Лекса думала о том, что было бы, прими она предложение Деймониума.

Эйр, впервые затерявшийся в толпе, думал о времени. О том, что при всей многогранности мира с его аномалиями и волшебством, время — единственная вещь, которую невозможно повернуть вспять.

Нео думал о том, что нужный момент обязательно наступит. И если его друзья потеряли веру в победу, он поделится со всеми своей. Чтобы не случилось, он не собирался сдаваться.

Лиам думал о том, как много может изменить одна случайная переменная, вдруг вклинившаяся в формулу чужой жизни. Он жалел лишь о том, что слишком долго отрицал факт ее существования, ведь никогда не знаешь, какое число окажется после знака «равно», и как скоро.

Летта думала о том, как несовершенен этот мир, созданный, казалось бы, совершенными существами. И как слепое стремление родителя сделать свое дитя лучше превращает его из дерева, прекрасного своими изъянами, в очередную копию самого себя.

Барни думал о попугае, который вдруг куда-то пропал.

А Виолетта думала о Кристине. И, как бы не старалась, никак не могла понять, почему ее младшая сестренка сейчас целенаправленно шагает навстречу чудовищу, которое мнило себя богом, и… улыбается.

Вскоре это заметили и остальные. Виолетта окликнула сестру, но та будто ничего не услышала. Она остановилась только тогда, когда Деймониум преградил ей дорогу, положив ладонь на резную рукоять кинжала. Видимо, решил, что одна безоружная девчонка не стоит того, чтобы растрачивать на нее магические силы.

— Постой, — спокойно остановил его Даниэль. — Я позволю ей говорить.

Деймониум, поколебавшись с секунду, отошел в сторону. А тем временем Виолетта, Барни и Нео уже бросились к ним, в слепой попытке защитить. Но ожидаемо застыли на месте, так и не добравшись до Бога. Им он слова не давал.

Летта тоже дернулась было в их сторону, но Лиам остановил ее за плечо. Она не сопротивлялась. Они оба знали, что атака в лоб — самая глупая затея. Они понимали, что Кристина пошла туда добровольно, сама. Но сердце Летты все равно беспокойно забилось в груди, а голова пошла кругом от осознания собственной беспомощности. Все, что им оставалось — покорно наблюдать и надеяться на лучшее.

— Я вижу — ты улыбаешься, — Даниэль сделал шаг в сторону Кристины и чуть вздернул вверх подбородок, будто подчеркивая, что он выше ее не только ростом. — Ты не боишься меня?

Кристина смотрела на Даниэля, как завороженная. А после, будто осознав что-то, покорно склонила голову.

— Не боюсь. Я пришла, чтобы сказать, что верю тебе и понимаю, что то, что ты делаешь — необходимо.

По лицу Даниэля скользнула заинтересованность, но было там и что-то еще. Что-то холодное и неприступное.

— Правда? А что, если я скажу тебе, что в тебе недостаточно магической силы, чтобы быть достойной жизни? Останешься ли ты и тогда при своем мнении?

— Тогда я не стану противиться, — Кристина вскинула на Бога свои огромные голубые глаза, полные решимости. А Летта стояла, будто громом пораженная, не веря своим ушам. — Я буду рада осознавать, что моя смерть не станет бессмысленной и никому не нужной. Она будет означать, что мир стал лучше. Что я помогла сделать его лучше.

— Какого черта, Крис⁈ — Кричал Нео, пытаясь снова сжечь преграду Даниэля огнем. Но один и тот же фокус не работает дважды. — После всего, что он сделал? Он брата твоего убить собирался! Сколько наших погибло сегодня из-за него⁈