Ночь, когда цветет папоротник (СИ)

Он узнал про маму. Многое стало ясно про Кэт. Еще больше - про Ричарда и Иден. Но Луиза его просто добила. Он не понимал, как можно было пережить все это и продолжать улыбаться так, как делал это Дерек сейчас, сидя напротив него в кафе, куда они поехали, когда волк забрал его после школы. Они сюда часто приходили, потому что владелец был на короткой ноге с Каленом - он, видимо, был в курсе сверхъестественной подноготной Бейкон-Хиллза и поэтому не вызывал полицию, давая Дереку и Стайлзу редкую возможность пожить немного тихой, нормальной жизнью. Уиттморы перестали Дерека искать, полиция - тоже, но многие жители до сих пор переживали из-за вновь ускользнувшего серийного убийцы, а некоторые даже примерно знали Дерека в лицо. Городок-то был маленьким, а Дерек прожил в нем всю свою жизнь. Стайлзу до сих пор было не по себе вспоминать, как учительница Дерека из начальных классов кричала им в спины: “Убийца! Здесь убийца! Кто-нибудь! Поймайте убийцу!”.

И Дерека это задело. Стайлз раньше не смог бы ничего прочесть по его каменному лицу, но теперь он чувствовал. Все. Все до единой эмоции, в которых он часто путался, не зная, его они или нет, но в тот момент эта ноющая боль, приправленная горечью, принадлежала Дереку. Кто бы ни убил его стаю, они искалечили его жизнь. Они его искалечили. И то, что ему удалось благодаря Стайлзу справиться со своей нестабильностью, было таким же чудом, как то, что они сидели сейчас в залитом зимним, холодным солнцем кафе, забившись в самый дальний, укромный и уютный угол, и пили свои горячие напитки: Дерек черный кофе без сахара со сливками, Стайлз - шоколад с корицей.

- Что ты лыбишься? - недовольно спросил Стайлз, не выдержав.

- У тебя усы, - Дерек прыснул в чашку, стараясь не улыбаться еще шире, а то нежный мальчик еще разобидится. Он ведь не со зла. С любовью и нежностью, как и всегда.

Стайлз машинально высунул язык, слизал свои шоколадные усы и только потом понял, что сделал. Он мигом покраснел под потемневшим взглядом Дерека и поспешил прикрыться салфеткой, очень, ОЧЕНЬ стараясь не поддаваться на провокацию, когда чужое желание, усиленное связью, вызвало ответное. Надо же, член и дырка Стайлза успели соскучиться по волку всего за какие-то пару часов после черт знает сколько тянувшегося по времени вчерашнего секс-марафона. Когда Дерек был рядом, Стайлза вообще вышибало нафиг из реальности, он полностью терял ощущение пространства и времени, и очень сложно было потом возвращаться на землю грешную. Да и не хотелось особо. Рядом с Дереком было слишком хорошо.

- Козел, - пробурчал Стайлз, потирая стыдливо горящее ухо. Дерек хмыкнул, откровенно любуясь своим мальчиком. Ему очень хотелось схватить его и затащить в какой-нибудь темный угол, где он мог бы показать ему, как сильно он его любит, но не здесь и не сейчас. Увы, ему было уже двадцать семь, и подобные безбашенные поступки давно перестали быть кредо его жизни. И лучше не вспоминать, что он творил, когда ему, как и Стайлзу, было… уже почти восемнадцать.

- Чем ты хочешь заняться в свой день рождения? - задал Дерек один из тех неудобных вопросов, от которых Стайлзу очень хотелось залезть на стену. Может, хоть так получится на них не отвечать? Надо будет как-нибудь попробовать.

- Дерек, мы ведь уже говорили об этом, - Стайлз поморщился. Даже шоколад потерял свой прелестный вкус, и он сглотнул какую-то вязкую жижу. - Я ничего не хочу. И мне не нужно никаких подарков. Подаришь хоть один, и я уйду жить к отцу, Аменти клянусь.

- Ты и так живешь у отца, Стайлз, - еще одна щепетильная тема. Дерек его постоянно уговаривал переехать. Стайлз сопротивлялся из последних сил. Нет, не потому, что не хотел. Он хотел, пиздец как сильно хотел. Но еще больше он не хотел оставлять отца одного. Он любил Дерека, он за него жизнь готов был отдать, да что там, он ему уже и свою бессмертную душу подарил, бонусом к влюбленному сердцу и жалкой тушке. Но как он начинал представлять, что отец возвращается с работы в пустой дом, ужинает один на холодной кухне, а потом, пару минут пощелкав каналы перед телевизором в темной гостиной, идет спать, у него мороз бежал по коже, сосало под ложечкой и на глаза наворачивались непрошенные слезы.

- Это был художественный прием, балда, - парировал Стайлз и тут же перевел разговор в безопасное русло: - Какие у тебя планы на вечер?

- Я сегодня занят, - ответил Дерек. Стайлз приподнял бровь. У него выходило не так эпично и выразительно, как у волка, но все же достойно Стилински.

- Чем это? - не удержался он от этого наглого и провокационного вопроса.

- Не тобой, - ехидно парировал Дерек.

- Ты ведь не обиделся? - осторожно уточнил Стайлз. Только этого ему не хватало!

- Ни в коем разе, - Дерек снова улыбнулся ему, и Стайлз растаял. Он сидел, смотрел на своего волка и не мог отвести глаз. Его сердце сладостно трепетало, в животе бесновались щекочущие его пылающее любовью нутро бабочки, и он забыл обо всем на свете, даже о своих снах.

Но его сны о нем не забыли.

***