Ночь которая умирает (сборник)

Страх перед скоростью давно исчез, я и не заметил, когда это случилось. Теперь мною владело одно чувство — чувство долга. Машину-убийцу породила слепая отцовская любовь, но все же первопричиной кошмара был я. Единственная мысль гнала меня вперед: я, и никто другой, вызвал к жизни это "чудовище Франкенштейна", рыскающее на просторах Хоккайдо. Только уничтожив его, я мог искупить свой грех.

Следя за светящейся точкой, я увлекся и не смотрел по сторонам. Опомнился лишь тогда, когда в зеркале заднего вида — совсем близко от меня — вдруг расцвели ослепительные цветы чьих-то фар. Это была целая колонна — не меньше десяти машин. Они старались окружить меня, мчались напролом, растянувшись по всей ширине дороги, и я догадался — это не простые машины. Натужный рев моторов действовал мне на нервы, точно назойливо жужжащие пчелы. Но преследователи, казалось, наслаждались этим воем. Ускользнув от бдительного ока дорожной полиции, "гоночное племя" неслось, упиваясь восторгом скоростей.

Я заколебался: непонятно, что им нужно. Можно попробовать оторваться от них, выжав из мотора все, на что он способен. Но эти идиоты с восторгом погонятся за мной. А на подобные игры времени у меня нет… Секундного промедления, пока я пребывал в нерешительности, оказалось достаточно, чтобы головная машина обошла меня. Теперь я был полностью окружен. Сзади часто-часто замигал сигнал "Уступить дорогу".

Я притормозил и не торопясь подъехал к обочине. Они тоже остановились, вылезли из машин и направились ко мне. Их было человек десять, в одинаковых гоночных костюмах, со свастикой на белом фоне. Я огляделся: у всех, без исключения, великолепные мощные' «кары». Классический образчик "гоночного племени".

Подошедший к моей машине юнец — похоже, один из главарей — нетерпеливо постучал костяшками пальцев по боковому окну. Я опустил стекло. Он беззастенчиво просунул голову внутрь, и в нос мне ударил сладковатый запах марихуаны.

— До нас дошли слухи… — сквозь зубы процедил он.

— Какие же? — полюбопытствовал я.

— Что кое-кто начал охоту. Мы бы не возражали… Каждый волен делать то, что ему вздумается. Но есть одна загвоздка. — Я посмотрел на его ввалившиеся щеки и почувствовал, как внутри, под ложечкой, растекается противный холодок. — Дело в том, что это наша добыча. Мы тоже охотимся за ним. Он искалечил много наших товарищей. Некоторые погибли. И мы не собираемся уступать его чужому. Ты понял?

"Вот оно что, — подумал я. — Информация просочилась. Кто-то на ферме не умеет держать язык за зубами. Все старания старого Кайды были впустую".

— Я не имею к этому никакого отношения.

— Брось придуриваться! Приметы твои нам известны. И потом не станешь же ты уверять, что просто решил покататься здесь на машине в такой час.

Я прикусил губу. Резким движением попытался поднять стекло, но он оказался проворней на какую-то долю секунды. Что-то холодное уперлось мне в горло. Охотничий нож!

— Не дури. Глуши мотор и вылезай.

Я подчинился. Бывают моменты, когда выбирать не приходится, если тебе дорога жизнь. Криво успехнувшись, юнец спрятал нож во внутренний карман и издевательски протянул: "Уж извини…" — и в тот же миг затылок обожгло, в глаза ударило ослепительной вспышкой. Колени мои подкосились, и я рухнул на землю.

Очнулся я от страшного холода. Сколько времени я пролежал здесь, на дороге? Само собой, молодчиков уже и след простыл. Кое-как доковыляв до машины, я упал на сиденье. Ключ так и торчал в замке зажигания. Я завел мотор, включил следящее устройство и увидел именно то, что и ожидал увидеть. Огонька на экране не было. Объект вышел из зоны приема сигналов. Что ж, они добились своего. Я потерял то, за чем охотился.

6 Затылок раскалывался от боли. Сознание то и дело затуманивалось. Но машина моя неслась вперед. Я должен был догнать их! Ведь когда Маки встретится с Сесукэ, она передаст ему горючее. «Кровь» снова заструится в жилах убийцы! Он сможет двигаться. Но если чудовище опять выйдет на дорогу, то почти наверняка наткнется на "гоночное племя". Этого нельзя допустить. Машина-убийца — моя! Я тоже не собирался уступать ее кому бы то ни было. Да и довольно бессмысленного кровопролития. "Гоночное племя" — не ровня Сесукэ, я не раз имел возможность в этом убедиться. Конец был неизбежно один — гибель машин и людей. Любителю не тягаться с профессионалом.

Я несся вдоль берега Сарюгавы, к перевалу. Если не найду их там, поверну обратно и у Хидаки выскочу на дорогу, ведущую к Юбари. Именно тут, на дорогах, связывающих Хидаку, Ибури, Сорати и Камикаву, и прячется машина-убийца.

Близился час, когда ночная тьма всего черней и гуще. За поворотами извилистой, ведущей вверх дороги в свете фар всплывало пустынное, первозданно чистое полотно. Даже патрульную машину не встретишь здесь. Слишком глухой уголок.