Однако не только стыд и позор публичного разоблачения причиняли сейчас ей такие муки.
Все дело в том, что думает о ней Мэтт… Ведь теперь он знает, кто она такая, теперь он, несомненно,
Ну что же, теперь все кончено. Едва ли она может и дальше работать у Мэтта. Даже если он постарается забыть о том, какой идиоткой она себя выставила, сломя голову убежав из банкетного зала, вполне достаточно и того, что ему теперь известно все, о ее прошлом…
Николь представления не имела, что скажет родителям. Губы ее искривила усмешка. Может быть, расскажет правду. Теперь у нее не осталось больше сил продолжать выдумывать спасительную ложь. Кроме того, она устала жить в постоянной лжи… устала от необходимости притворяться, от выматывающего ее каждый день страха, что Мэтт вот-вот посмотрит на нее и узнает.
Николь не слышала, как запасной ключ повернулся в замке, и, лишь когда неожиданно повернула голову, увидела его: он стоял у двери, в мрачном молчании наблюдая за ней.
Она застыла, чувствуя, что не может удержать жаркую волну стыда, краской залившего ее лицо.
— Я вижу, ты уже почти все упаковала. Это хорошо, — услышала она его ровный голос.
Николь так же резко побелела, не в силах подавить, охватившие ее отчаяние и боль.
Разумеется, она прекрасно знала, что нечто в этом роде непременно произойдет… знала, что он не захочет поддерживать с ней никаких отношений — ни профессиональных, ни личных… Но все же сейчас, когда он сам сказал это, когда она увидела ледяной холод в его глазах, услышала, каким чужим стал его голос, она почувствовала, что сердце ее буквально разрывается от боли.
Она никак не ожидала, что он так поступит… Он тоже ушел с банкета, чтобы проследить, как она уедет.
Когда он открывал дверь запасным ключом, она запихивала в чемодан последние мелочи, и вот теперь стояла посреди комнаты, дрожа всем телом, а он прикрыл плотнее дверь и приблизился к ней.
— Ты ничего не забыла? — лаконично поинтересовался он.
Она тупо кивнула в ответ, изо всех сил прикусив нижнюю губу и надеясь, что резкая боль не даст ей расплакаться.
Когда Николь попыталась запереть чемодан, то обнаружила, что силы изменяют ей. Руки не слушались, она не могла справиться даже с таким простым делом.
Мэтт легонько отстранил ее, и она шарахнулась в сторону, ощущая, как к горлу подступает тошнота, и испытывая неимоверное отвращение к самой себе. Казалось, ей снится кошмарный сон — до того ужасно было все происходящее.
Мэтт закрыл чемодан, легко защелкнув замки. Затем, подняв чемодан с кровати, повернулся к Николь, а она лишь безмолвно следила за его действиями, по-прежнему не в силах посмотреть ему в глаза.
Она видела его руку, мускулистую и чуть шершавую, с коротко обрезанными ногтями, руку привыкшего к работе человека… руку мужчины… видела округлые кончики его сильных пальцев. Что-то словно оборвалось в ней, и она снова содрогнулась. Когда-то эта самая рука… эти руки прикасались к ней, ласкали ее, узнали ее тело так, как ни один мужчина не знал ее, да и не будет знать никогда. Все это было и никогда больше не повторится, а она не сохранила абсолютно никаких воспоминаний об их близости.
— Если ты готова…
Готова? Она дико взглянула на него.
Он все еще держал ее чемодан и, похоже, намеревался нести его. Неужели он действительно хочет
Николь по-прежнему не могла вымолвить ни слова. Если бы только она нашла в себе силы… Глубоко, судорожно вдохнув, она кивнула. Мэтт спокойно прошел мимо нее и открыл дверь.
Ей хотелось возразить, что нет никакой необходимости так поступать, незачем усугублять ее унижение, ведь она и без того наказана; но она чувствовала, что язык отнялся, и нет слов, чтобы высказать свои мысли.
В лифте она постаралась встать, как можно дальше от Мэтта и, глядя в пол, всем телом чувствовала, что он стоит в нескольких дюймах от нее, запоминала, какой жар исходит от его тела, какая у него мужественная фигура, какой властный взгляд…
Вестибюль был почти пуст. Направляясь к главному выходу, Мэтт остановил Николь и решительно приказал:
— Подожди здесь.
Выбора у нее не было, так, как он по-прежнему держал в руке ее чемодан. Николь проследила, как Мэтт сдал ключ и что-то сказал администратору. Она догадалась, что он, должно быть, заказывает такси. Но ведь стоянка должна быть где-то рядом с отелем. Большинство отелей в наши дни сотрудничают с фирмами, предоставляющими услуги такси.
В Борнмуте она сможет сесть на поезд — может быть, не напрямую до родного городка, но куда-нибудь, где можно сделать пересадку…
Пытаясь справиться с путающимися мыслями, Николь приказывала себе рассуждать здраво, и побыстрее справиться с пережитым потрясением, но в эту минуту к ней подошел Мэтт.