Ночь, которой не было

Она много раз твердила себе, что совершила лишь то, что ежегодно делают тысячи глупеньких девушек; наверное, другие и смогли бы простить ее, но она не в силах была простить саму себя. Хотя ей было прекрасно известно, что такое отношение к собственному «я» ведет к самоуничтожению, грозя всяческими опасностями, и что самым разумным выходом для нее было бы обратиться за профессиональной консультацией — психолог помог бы ей забыть о прошлом, оставив его позади, — все равно Николь упрямо отказывалась даже в мыслях избавить себя от добровольного наказания.

Пока о том, что с ней случилось, знала лишь она одна, Николь чувствовала себя в полной безопасности. Но теперь… Она помнила, как насмехался над ней Джонатан, узнав, что она провела ночь с Мэтью Хантом… помнила все оскорбления, которые он бросал ей в лицо, все слова, которыми он ее обзывал… помнила, как преследовал ее, поняв, что она не позволит и ему развлечься с ней.

Тогда, восемь лет назад, Николь впервые с горечью подумала, что жизнь была бы намного спокойнее, если бы ее и дальше считали скучной, занудливой и бесполой особой. Тогда никто не посмел бы, и пытаться оказать на нее такое давление, какое старался оказать Джонатан. Но было уже слишком поздно: Джонатан успел рассказать практически всем, кто работал в их фирме, о неслыханном поведении скромницы Николь.

Она снова содрогнулась, и Хани, словно чувствуя, что ей нужна поддержка, уткнулся ей в руку холодным мокрым носом. Николь посмотрела вниз и улыбнулась собаке слабой страдальческой улыбкой.

— Ну, Хани, скажи, что же мне теперь делать? — прошептала она, опускаясь на колени и гладя шелковистые уши лабрадора. — Если он вдруг узнает меня… если поймет, что…

Николь почувствовала, как паника сжала ей сердце.

Он ни за что не узнает меня! — пыталась убедить она себя. Если до сих пор этого не случилось, — ведь совершенно очевидно, что не узнал, — значит, на этот счет можно не волноваться.

В конце концов, возможно, он просто забыл о ее существовании. Но что делать, если он все еще помнит?..

Ее била крупная дрожь. Единственный способ остаться неузнанной — это бросить работу и уехать из городка, убежать, скрыться, поступить так же, как в тот раз. Но, как все, кого преследуют, она давным-давно поняла, что пытаться спастись бегством — значит привлекать к себе внимание. Выходит, единственный выход для нее — это затаиться, постараться стать незаметной… Может быть, тогда она все-таки будет в безопасности?

Если сейчас она подаст заявление об уходе, ее друзья, родственники — все на свете начнут гадать и строить предположения… Ее родители забеспокоятся, они непременно захотят узнать, что с ней происходит.

Конечно, она могла бы предложить им замечательное объяснение под названием «несходство характеров», заявив, что не может ужиться с новым начальством… Однако в их сельскохозяйственном районе нелегко найти столь же интересную работу, а начинать по второму разу карьеру в столице ей вовсе не хотелось… Нет-нет, совсем не хотелось.

Все-таки сейчас она находится в относительной безопасности. Просто нужно стараться держать себя в руках, сохранять ясную голову, и тогда… тогда все будет в полном порядке, если только она не выдаст себя, совершив какую-нибудь глупость.

Сегодня, например, во время церемонии представления нового хозяина фирмы Мэтью Хант пару раз внимательно посмотрел на нее, когда в своей речи Алан похвалил ее за усердную работу. Однако это был жесткий, оценивающий взгляд хозяина на подчиненную. Мужчина смотрит на женщину совсем не так.

С другой стороны, ей ведь и не хочется, чтобы он смотрел на нее по-другому! В конце концов, теперешняя Николь, очень отличается от той Ники, с которой мимоходом познакомился Мэтью Хант.

Хани, лежавший у ее ног, принялся скулить, подпрыгивая и нетерпеливо трогая мягкими лапами ее джинсы. Это был намек на то, что они уже достаточно долго простояли, дожидаясь неизвестно чего. Давно уже пора опомниться и возвращаться домой.

— Ну, как, хорошо прогулялась? — бодро спросила мама, открывая ей дверь. — Отец только что пришел, так что сейчас будем ужинать. Да, кстати, звонила Кристина. Просила напомнить тебе, что ты приглашена к ней на обед на следующей неделе…

Кристина была одной из ее самых близких подруг. Майк, ее муж, только-только начал собственную адвокатскую практику. У них было двое маленьких детей, и Кристина, помимо того, что заботилась о них и вела хозяйство в доме, еще помогала Майку разбирать бумаги и вести картотеку.

Это был удачный брак, и оба они говорили, что очень счастливы. Николь всегда с удовольствием ходила к ним в гости, хотя иногда, видя, как они любят друг друга, испытывала легкую зависть.

За ужином отец поинтересовался, что она думает о своем новом начальстве.

Сердце Николь бешено заколотилось. Она опустила глаза, уставившись в тарелку, так как прекрасно понимала, что, едва только посмотрит на отца, обуревающие ее чувства тут же ее выдадут.

Вот уже и начинается: ложь, недомолвки, постоянные опасения…