Ночь кровавой луны (СИ)

Карриен тоже лежал в самом сердце поляны. Темные, отдавшие свои силы в борьбе против друг друга. Колдун и существо, которое по рождению обязано подчиняться хозяину. Где тут правда, а где ложь я еще не понимала, но результат каждый из нас видел в распростертом на земле Карриене — взрослом и сильном эльфе, которого победил тщедушный разносчик пива, мальчишка, не достигнувший совершеннолетия.

Распахнув крылья и тяжело дыша, Карриен пытался открыть глаза, но ему пока никак не удавалось это, лишь веки непрестанно подрагивали, а Криг собрал за спиной всех разбойников, схвативших оружие. Никто не испытывал к нам ни капли жалости, и только сам Криг молча показывал, чтобы нас не трогали, подняв вверх подрагивающий кулак. Его кадык дергался на тощей шее, перепачканной сажей, а уродливый шрам, расчеркнувший пол лица, алел, словно живой. Взгляд Крига метался от неподвижного Карриена к Люциану, но решение не приходило, потому что брат упорно молчал, сохраняя суровое и непреклонное выражение лица, одной рукой сжимая топор, другой — меня. Норд тоже наставил посох на ближайшего к нему разбойника. Оружием его деревянная клюка, конечно, не выглядела, но мужики боялись двигаться, поглядывая исподтишка на Форга. Правильно, пусть боятся палки, мало ли, кем окажется старик, вдруг, учителем колдуна, и палка вовсе не палка, а магический посох.

Немая сцена не могла долго продолжаться, и первыми взбунтовались разбойники, надавив на тощего Крига, который пошатнулся, опустил руку с зажатым кулаком и, вместе с тем, голову. Он, может, и не хотел нашей смерти, и к Люциану относился с должным уважением, но считался правой рукой вожака, а Карриен так и не открыл глаза. Из его раны давно не лилась кровь, грудная клетка мерно вздымалась, и эльф будто спал, раскидав свои крылья. Если бы не непрестанное подрагивание век, можно было бы подумать, что Карриен тут отдохнуть прилег.

В воздухе кружился пепел, хлопьями оседая на почерневшую землю, ветер рвал с платана еще горевшие ветки и бросал их на землю, поднимая в воздух новую порцию сажи, в горле оседал привкус гари, и в груди все болело от нехватки кислорода.

— Норд, надо что-то делать, — прошептала я, дернув старика за рукав плаща с символикой коэнцэв.

«И как его вообще в живых оставили за такой наряд?»

— Сейчас я сделаю! — насмешливо ответил мне один из разбойников хриплым голосом, показав гнилые зубы. Он вышел вперед, аккуратно ступая там, где оставалось свободное от крыльев место, и встал напротив, оттеснив Крига к изголовью символического ложа из пожухлой, но еще зеленой травы, не пожранной магическим огнем. — Раз у Крига кишка тонка одолеть бравого кузнеца, девчонку и старика, я за это дело возьмусь. Все заметили, как наши женщины на него смотрят? Как на лакомый кусок сочной баранины. Того и гляди сами начнут ноги раздвигать перед этим детиной, только он блаженный. А от блаженного один вред! И эти нам добра не принесли, так что жалеть никто не станет.

Пока мужик говорил, нас окружали остальные разбойники, как шакалы окружают добычу, и Люциан толкнул меня между ним и Нордом.

— Что-то будет, дедушка? — прошептала я дрожащим голосом, заметив какое-то движение в той стороне поляны, где лежал Форг.

«Неужто очнулся? Слава Всеотцу, сейчас эта кровожадная толпа заткнется и разбежится, кто куда!» — подумала я, пристально вглядываясь в дрожащий от спадающего жара воздух.

И тут произошло нечто невероятное. Прижав руку ко рту, я подавила невольный возглас, а остальные, видимо, списали мой задушенный крик на страх.

— Ничего не бойся! — рыкнул Люциан, оскалившись и подняв топор. — Первый, кто хочет лишиться жизни, подходи! — издевательски пригласил он, вставая спина к спине с Нордом. Старик тоже не собирался сдаваться, доставая из ножен короткий острый кинжал, которым разделывал добычу. Я же смотрела на нимфетту.

Нанда появилась на краю поляны, совершенно невидимая глазам людей. Она постояла, недовольно качая головой, и ее полупрозрачная ладонь коснулась обгоревшего ствола платана, по коре которого тут же побежала волна, повалил пар. В серебристом развевающемся платье, с длинными распущенными волосами, нимфетта походила на призрака, и только ее пронзительный синий взгляд, остановившийся на моем лице, напоминал человеческий.

— Спаси его, — умоляющее прошептала я одними губами.

Мне не казались страшными палки разбойников, мощные крылья темного эльфа, являющиеся настоящим орудием убийства, грозные окрики мужиков, стравливаемых друг с другом страхом и жаждой битвы. Я хотела лишь того, чтобы Форг очнулся, закрыл глаза и начал дышать. С такого расстояния мне казалось, что он пару раз шевельнулся, но, может, это просто ветер треплет его одежды?

Нанда легкой походкой, едва касаясь босыми ногами земли, подплыла к Форгу и склонилась над ним, закрывая мне обзор длинными серебристыми волосами.

— Жив, — ответила она одними губами, подняв голову и положив ладонь Форгу на лицо. — Жив, — кивнула она снова, задержав на мне взгляд нереально синих глаз.

— Слава Всеотцу, — прошептала я вслух, нервно озираясь.

«Неужели никто ее не видит?»