Ночь кровавой луны (СИ)

— Ой, ну что ты, — смутилась я, представив, кого из этих запуганных невзрачных женщин, измученных невзгодами, Люциан может выбрать себе в жены. — Разве ты не помнишь красавицу Алику? Возлюбленную его?

— Как ни помнить, — резко нахмурился Норд. — Такую змею разве забудешь?

Мы замолчали, и к нам торопливым шагом приблизился Люциан. Прощаться брат не любил, поэтому просто похлопал меня по спине.

— Иди, — сказал он, сжав мое плечо и глядя встревоженным взглядом прямо в мое лицо. — Береги себя, мелкая, и Форга береги.

— Мы скоро вернемся, — пообещала я Люциану, хотя сама не верила в свои слова. И правильно делала, ведь судьба снова разлучала нас, и разлучала очень надолго.

Часть II. Навстречу судьбе

На протяжении многих тысячелетий магия копилась в этом мире, подпитываемая ее трепетными и преданными слугами — ведьмами и колдунами, а еще древними, которые и сами считались источниками магии. Некоторые камни становились артефактами, наделенные силой и могуществом, некоторые искусственно выведенные растения — убивали, другие — лечили, а некоторые реки насыщались ритуальной кровью и даровали особым существам особые навыки, пробуждали магию.

Нанда слышала от древних, что Смертельное ущелье, в котором протекала шумливая горная речка, служило когда-то местом шабаша, собирало в определенную ночь всех ведьм округи, чтобы те, принеся кровавую жертву, усилили магию вод реки и камней. Нимфетта не просто слышала, она еще и знала, где то самое особое место, куда ведьмы заходили голыми в полночь, поднимая высоко над водами реки свои руки и окрашивая невинной кровью ледяные воды. Ведала она и о том, что на следующую ночь в Смертельное ущелье приходили эльфы, чтобы лишить невинных ведьм девственности и зачать сильного ребенка — полукровку.

Позже кровосмешение запретили. Ведьмы и колдуны селились сначала в деревнях, а, затем, и в городах. Темные эльфы навсегда остались жителями дремучих лесов, чтобы не показывать людям своих крыльев и не пугать человеческих созданий своей мощью и опасными умениями, такими, как эмпатия — управление чувствами и эмоциями. Самые сильные темные эльфы могли подчинять себе слабых людей, вести их за собой и подавлять волю настолько, что человеческие создания сами перерезали себе шеи, падая к изножью алтарей. Эльфы не гнушались этим умением. В Век Кровавой луны многие люди погибли от их рук.

Смертельное ущелье не зря получило свое жуткое название, ведь именно сюда из ближайшей деревни темные эльфы приводили своих жертв — молодых юношей, невинных девушек и даже детей.

— Приглядись к этому месту, — попросила Нанда Розали, которая устало привалилась спиной к поверхности камня, нагретого за день солнцем. Они уже несколько дней шли к своей цели и вот, наконец, достигли того самого места в Смертельном ущелье, куда вела их нимфетта.

— Я ничего не вижу, — равнодушно ответила ей девушка и прикрыла глаза.

Нимфетта знала, что Розали все эти дни так сильно переживала за жизнь своего друга, что плохо спала и плохо ела. От прежней Розали осталась тень — бледная и немощная, и девушку шатало от переутомления, хронической тревожности и тягот непрерывного перехода через лес.

— А я прошу тебя внимательнее присмотреться к тому камню, — настаивала на своем Нанда, прикоснувшись рукой к плечу Розали.

Нимфетта тут же отдернула руку, почувствовав человеческое тепло. Неприязнь, что годами копилась в Нанде, забурлила в ней с новой силой, но она хотела объяснить Розали, для чего они все это время стремились сюда.

— Этот камень — алтарь ведьм и темных эльфов. Давным-давно кровосмешение не считалось позором и запретом, оно приветствовалось, потому что полукровки получали силу древних существ и, вместе с тем, несли в себе человеческое начало с зачатками магии от ведьм. Здесь совершалось таинство зачатия полукровок, — закончила Нанда хриплым шепотом, потому что до сих пор не могла разговаривать подолгу, и человеческая речь отнимала у нее много сил и требовала огромного терпения.

— Ты хочешь сказать, — подскочила Розали, дико осматриваясь вокруг, — что вот здесь приносили в жертву людей?!

Девушка казалась настолько шокированной и возмущенной, что Нанда даже не стала сразу отвечать ей. Нимфетта не понимала и не принимала всех человеческих чувств, и Розали оказалась совсем не такой, какой она себе ее представляла: громкой, упрямой, сильной девушкой и талантливой охотницей, но, вместе с тем, она не обладала магией. Жалкая подобие самой нимфетты. Вряд ли ее отцом окажется сам древний.

«Тогда, кто?» — спросила нимфетта саму себя, разглядывая сапфировые глаза Розали.

— Я покажу тебе деревню, откуда темные эльфы забирали своих жертв, — спокойно произнесла Нанда, следя за реакцией Розали. — Эта деревня проклята и место, на котором раньше стояли дома, погребено гнилыми водами болота. Там родилась и выросла твоя мать, там родилась ты.