Ночь масок

Тэм-син, бывшая Тэмисан, мастер снов, стояла в узкой щели окна скалистой башни. Внизу плескалось море, подкидывая кружево пены так близко к Тэм-син, что она могла бы, наклонившись, набрать горсть солёной пряжи.

Грядёт страшная штормовая ночь. Но перед всей растущей яростью воды внизу Тэм-син не чувствовала никакого страха, а только возбуждение, пьянящее, точно выдержанное вино, и согревающее её скудно одетое жемчужное тело.

Позади неё находилась комната, в которой она проснулась, с перламутровыми стенами, постелью-раковиной, драпировками и зеленовато-голубым ковром; она была частью морского мира, как народ Ближнего Моря был в какой-то мере частью окружающих их островов. Морс составляло их жизнь, а кого пугает дыхание жизни?

— Миледи… — раздался сонный, ленивый голос с постели-раковины, — ты что-то ищешь?

Она медленно повернулась к мужчине, который всё ещё нежился; шёлковое одеяло почти сползло с его тела.

— Милорд, — она возвысила голос, чтобы перекрыть непрерывную песню воды, — я вспомнила Кейса.

Его зелёные глаза сузились, улыбка удовлетворения исчезла. В его лице, в этом новом его лице, она замечала черты, какие, возможно, могла видеть только она: стоическую сдержанность Старекса, недоумение Хаверела — тех, кем он был в прошлом, и того, кто теперь ещё должен был оставаться в его мозгу.

— Да, Кейс, — его голос потерял теплоту, звучал устало, словно человек очнулся от приятного полусна и снова взвалил на себя какой-то груз.

Полусон? То, что держало их, было больше, чем любой сон. Тэм-син знала сны; она могла вызывать их и отсылать прочь по своей воле; сны и люди в них были только игрушками, которыми она играла как хотела. Так было до тех пор, пока она не создала сон для Лорда Старекса, и они оба нырнули в такие опасные авантюры, которыми она не могла управлять. Убегая от опасности неконтролируемого сна, она каким-то образом привела их сюда, к новым индивидуальностям, новым приключениям и, без сомнения, новым опасностям. Но где Кейс, кузен лорда и его враг, который стремился положить конец им обоим в двух временах, двух мирах, и который должен был вломиться с ними и сюда?

Мужчина сел в постели. Мягкая ткань покрывала придавала зеленоватый оттенок его белой коже. Такие как у него, каштановые волосы, она видела и у себя, когда смотрелась в зеркало из полированного серебра на стене.

— Я — Кильвер, Лорд Лок-Кера, — медленно произнёс он, как бы подтверждая истину этого установления личности. — Какой сон ты сработала на этот раз, моя Тэм-син?

— Это мир, в котором Злая Чаша Кейта не коснулась губ морского народа, нашего народа, милорд.

— Чаша Кейта — предательство, погубившее Морских Королей, — он слегка нахмурился, как бы с трудом вспоминая — памятью не Кильвера, но Старекса. — Значит, это чёрное дело не поглотило Кейт?

— Так я пожелала, милорд.

Он улыбнулся;

— Тэм-син, если ты можешь изменять историю, то ты и в самом деле великий мастер. Я думаю, что Лок-Кер придётся мне куда больше по вкусу, чем мир Хаверела. Но, как ты сказала, примешивается дело Кейса. Мы ещё хлебнём с ним горя. Ты притащила его с нами?

— Мы же были связаны, Лорд. Мы не могли уйти оттуда, не взяв его с собой.

— Ну, что же делать, — Кильвер встал. Его тело оказалось не таким крепким, как у Хаверела, а жаберные складки на горле казались ошейником отстающей кожи. Однако вокруг его нагого тела витала та же аура власти, что и у Старекса. — И я не слишком рад тому, что Кейс не здесь, где я мог бы не спускать с него глаз, — добавил он.

— Он может уйти обратно, к самому началу?

— Нет, — уверенно сказала Тэм-син. — Его мастер сна проснулась перед тем, как я увела его! Нет, он слишком тесно связан с нами.

— Миледи власти! — он быстро шагнул к ней, и их тела слились так радостно, как если бы они намеревались сделать то же с той властью, что принадлежала им от рожденья. — Ты очень красива. И ты — Тэм-син, которая выбрала жизнь, объединённую со мной.

Она отдалась его ласкам, зная, что Тэмисан, мастер снов, потускнела, и что она — действительно Тэм-син, и он желает её. И она была довольна.

Его губы нежно коснулись её закрытых глаз. Затем очарование их близости было прервано скорбным гудящим призывом.

— Сигнал раковины… — он выпустил её из объятий.

Словно сбросив маску любовника, он мгновенно стал лордом, когда потянулся к украшенному раковинами поясу и юбке из чешуйчатой кожи. А Тэм-син держала наготове его меч, сделанный из огромной смертоносной пилы с морды спаллекса; его зубчатые края прятались в ножнах из прочной кожи этого же зверя.

Пока Кильвер опоясывался и прицеплял к поясу меч, Тэм-син надела короткое платье без рукавов и взяла свой кинжал из резного зуба таскана. Пока они торопливо одевались, горн прозвучал ещё два раза и гул прокатился эхом по комнатам, вырубленным в толще морского утёса.