Ночь – мой дом

— Будут новые трупы, новое кровопролитие, а в газетах — все новые статьи про «Резню в Сигарном городе» и прочее. И тебя в конце концов сметут.

— Тебя тоже.

Джо пожал плечами:

— Может быть.

— Разница лишь в том, что когда тебя будут выметать, то прострелят тебе дырку за ухом.

— Если он уйдет, — произнес Джо, — война кончится. И вернется мир.

Фиггис покачал головой:

— Я не стану закладывать брата своей жены.

Джо посмотрел на улицу. На прелестную улочку с аккуратными кирпичными бунгало, раскрашенными в жизнерадостные тона, с несколькими старыми южными домами с крылечками и парой особняков. Гордо высились дубы, в воздухе пахло гардениями.

— Я не хочу это делать, — проговорил Джо.

— Что делать?

— То, к чему ты меня вот-вот вынудишь.

— Я тебя ни к чему не вынуждаю, Коглин.

— Вынуждаешь, — возразил Джо. — Еще как.

Он вынул первую фотографию из внутреннего кармана пиджака и положил ее на доски террасы рядом с Фиггисом. Фиггис знал, что ему не стоит на нее смотреть. Заранее знал. Несколько секунд он сидел, прижав подбородок к правому плечу. Но потом он повернул голову и все-таки посмотрел. Его лицо побелело.

Он поднял взгляд на Джо, снова опустил его на снимок, тут же отвел глаза. И тогда Джо нанес финальный удар.

Он выложил второе фото рядом с первым и сказал:

— Ирв, она так и не добралась до Голливуда. Только до Лос-Анджелеса.

Ирвинг Фиггис мельком глянул на второй снимок, и глаза его стали влажными. Он зажмурился и прошептал:

— Это нечестно, нечестно.

Он заплакал. Зарыдал. Закрыл руками лицо, опустил голову, спина его тряслась.

Когда он перестал, то не убрал руки, и пес подошел к нему, сел рядом и прижался головой к его бедру. Пес дрожал, шлепая губами.

— Мы нашли ей специального доктора, — сообщил Джо.

Фиггис опустил руки, глянул на Джо. В его покрасневших глазах светилась ненависть.

— Какого еще доктора?

— Из тех, кто помогает людям слезть с героина, Ирв.

Фиггис предостерегающе поднял палец:

— Больше не смей называть меня по имени. Изволь называть меня «шеф Фиггис». Все дни или все годы, какие остаются до конца нашего с тобой знакомства. Ясно?

— Не мы с ней это сделали, — заметил Джо. — Мы ее лишь нашли. И вытащили ее оттуда, где она была. А это было очень скверное место.

— А потом сообразили, как на этом нажиться. — Фиггис указал на снимки своей дочери в обществе трех мужчин, она была в металлическом ошейнике, на цепи. — Ваши и наркотой промышляют. И не важно, моей дочери они ее сбагривают или чьей-нибудь еще.

— Я этим не промышляю, — возразил Джо, понимая, что его слова звучат жалко. — Я занимаюсь только ромом.

Фиггис вытер глаза краями ладоней, а потом тыльными сторонами кистей.

— На прибыль от рома твоя организация покупает другие вещи. И не притворяйтесь невинной овечкой, сэр. Назовите свою цену.

— Что?

— Свою цену. За то, чтобы сказать мне, где моя дочь. — Он повернулся и посмотрел на Джо. — Скажите мне. Скажите, где она.

— Она с хорошим доктором.

Фиггис стукнул кулаком по перилам террасы.

— В клинике для наркоманов, — добавил Джо.

Фиггис топнул ногой.

— Я не могу вам сказать, где она, — заявил Джо.

— Пока?..

Джо долго смотрел на него. Не говоря ни слова.

Наконец Фиггис поднялся, и пес встал тоже. Шеф полиции открыл дверь, снабженную москитной сеткой, и вошел в дом. Джо слышал, как он набирает телефонный номер. Он заговорил, обращаясь к невидимому абоненту, и голос у него был более громким и хриплым, чем обычно:

— Р. Д., ты встретишься с парнем еще раз. И чтоб больше никаких споров на эту тему.

Сидя на террасе, Джо закурил папиросу. В нескольких кварталах отсюда, на Говард-авеню, раздавались автомобильные гудки.

— Да, — сказал Фиггис в трубку, — я тоже приду.

Джо снял с языка табачную крошку и пустил ее по ветерку.

— С тобой ничего не случится. Клянусь.

Он повесил трубку и некоторое время стоял у сетки, потом толкнул дверь и вместе с собакой снова оказался на террасе.

— Он встретится с тобой на Лонгбоут-Ки, там, где они отгрохали этот свой «Риц». Сегодня вечером, в десять. Он сказал, чтобы ты пришел один.

— Годится.

— Когда я узнаю ее местонахождение?

— Когда выйду живым после встречи с Р. Д.

Джо зашагал к машине.

— Сделай это сам, — услышал он.

Он обернулся к Фиггису:

— Что?

— Если ты собираешься его убить, будь мужчиной, спусти курок сам. Нет ничего достойного в том, чтобы заставлять других делать то, на что у тебя не хватает духу.

— В большинстве прочих вещей тоже ничего достойного нет, — заметил Джо.

— Ошибаешься. Я каждое утро просыпаюсь, смотрю на себя в зеркало и знаю, что я иду праведным путем. А ты?.. — Вопрос Фиггиса повис в воздухе.

Джо открыл дверцу машины и полез внутрь.

— Подожди.

Джо оглянулся на него. На террасе стоял мужчина, который уже не был вполне мужчиной, потому что Джо украл у него кое-что важное и теперь собирался уехать, увозя это с собой.

Измученными глазами Фиггис указал на пиджак Джо. И дрожащим голосом спросил:

— У тебя там есть еще?

Джо чувствовал эти снимки у себя в кармане — отвратительные, словно гниющие десны.

— Нет.

После чего сел в машину и уехал.

Глава девятнадцатая Никаких лучших времен