Джо глянул на хозяйку кафе с ее четками. Грасиэла стояла рядом с женщиной, положив ей руку на плечо.
— Не думай, что я сегодня расположен тебя убивать, Альберт. У тебя нет ни пушек, ни финансовых средств, чтобы начать войну, и тебе понадобится много лет, чтобы выстроить новые связи, а до этого я и не подумаю оглядываться через плечо.
Альберт уселся. Спокойно и непринужденно. Как будто он в гостях у старых друзей. Джо остался стоять.
— Ты планировал это с того вечера в переулке, — проговорил Альберт.
— Ну конечно.
— Просто скажи мне — тут хоть что-то было просто из-за бизнеса?
Джо покачал головой:
— Чисто личное.
Альберт обдумал это. Кивнул:
— Ты хочешь спросить про нее?
Джо ощутил на себе взгляд Грасиэлы. И взгляд Диона.
Он сказал:
— Да нет, не особенно хочу. Ты ее трахал, я ее любил, а потом ты ее убил. Что тут обсуждать?
Альберт пожал плечами:
— Я действительно ее любил. Сильнее, чем ты можешь вообразить.
— У меня прекрасное воображение.
— Не настолько, — возразил Альберт.
Джо пытался прочесть его чувства по внешне невозмутимому лицу. И ощутил то же самое, что и тогда, в подвальном служебном коридоре отеля «Статлер». Что Альберт относится к Эмме точно так же, как и он.
— Зачем же ты ее убил?
— Я ее не убивал, — произнес Альберт. — Это сделал ты. В ту минуту, когда сунул в нее свой хрен. Ты смазливый парень, в городе были тысячи других девчонок, но ты выбрал именно мою. Если мужчине наставили рога, у него два пути — забодать себя или забодать тебя.
— Но ты забодал не меня, а ее.
Альберт пожал плечами. Джо ясно видел, что это до сих пор его мучит. Господи, подумал он, да ей до сих пор принадлежит часть меня и часть его.
Альберт обвел взглядом кафе:
— Твой хозяин выжил меня из Бостона. Теперь ты выживаешь меня из Тампы. Расклад такой?
— В общем-то, да.
Альберт указал на Диона:
— Ты знаешь, что это он заложил тебя тогда в Питсфилде? Что из-за него ты и просидел два года?
— Ну да, я знаю. Слушай-ка, Ди.
Дион не спускал глаз с Бонса и Лумиса:
— Чего?
— Всади-ка пару пуль Альберту в мозги.
Глаза Альберта выпучились, хозяйка кафе вскрикнула, а Дион, не опуская руки, пересек зал. Сэл и Левша вынули из-под плащей «томпсоны», чтобы держать на мушке Лумиса и Бонса. Подойдя ближе, Дион приставил пистолет к виску Альберта. Тот зажмурился и поднял руки.
— Стоп, — велел Джо.
Дион повиновался.
Джо поддернул брюки и опустился на корточки перед Альбертом.
— Смотри в глаза моему другу, — велел Джо.
Альберт поднял взгляд на Диона.
— Видишь в этих глазах хоть какую-то любовь к тебе, Альберт?
— Нет. — Альберт моргнул. — Нет, не вижу.
Джо кивнул Диону, и тот отвел пистолет от Альбертовой головы.
— Ты на машине? — спросил Джо у Альберта.
— Что?
— Ты сюда на машине приехал?
— Да.
— Хорошо. Сейчас ты выйдешь отсюда, сядешь в свою машину и поедешь на север, за пределы этого штата. Я бы тебе посоветовал Джорджию, потому что на данный момент я контролирую Алабаму, побережье Миссисипи и все города отсюда и до Нового Орлеана. — Он улыбнулся Альберту. — Впрочем, в связи с Новым Орлеаном у меня деловая встреча на следующей неделе.
— Откуда мне знать, что на дороге меня не будут поджидать твои люди?
— Черт побери, Альберт, обязательно будут. Более того, они тебя проводят до самой границы штата. Верно я говорю, Сэл?
— Все автомобили заправлены и готовы, мистер Коглин.
Альберт покосился на автомат Сэла:
— Откуда мне знать, что они нас не прикончат по дороге?
— Они этого не сделают, — проговорил Джо. — Но если ты сейчас же подобру-поздорову не уберешься из Тампы, на хрен, я даю тебе стопроцентную гарантию, что до завтра ты не доживешь. А я знаю, что ты хочешь дожить до завтра, потому что завтра ты начнешь придумывать план мести.
— Тогда зачем оставлять меня в живых?
— Чтобы все знали: я отобрал у тебя все, что ты имел, и ты не посмел меня остановить. — Джо встал с корточек. — Я позволяю тебе сохранить жизнь, Альберт, потому что я, черт подери, не могу назвать ни единого человека, кому она понадобилась бы.
Глава восемнадцатая
Ничей сын
В эти тучные годы Дион говорил Джо: «Везение когда-нибудь да кончается».
Он говорил так не раз.
А Джо отвечал:
— И везение кончается, и невезение.
— Тебе просто очень долго везет, — замечал Дион. — Никто уже не помнит, как тебе не везло.