Ночь на хуторе Межажи

Гирт не ответил. Скользя взглядом по комнате, он изучал участников юбилея. На лицах можно было прочесть, что мысль Уласа, которую тот не договорил до конца, постепенно доходит до их сознания. Одна лишь Расма сидела, словно окаменев, по-прежнему бледная и безучастная, будто открытие, что убийца находится среди присутствующих, ее нисколько не удивляет, и она так же, как и Дина Уласе, догадывалась о правде уже давно. Неожиданной эта весть не была и для Зирапа, хотя он лез из кожи вон, чтобы это не показать, и старался изо всех сил сделать вид, что не может поверить своим ушам. Встретившись со взглядом Рандера, он заморгал и попытался улыбнуться, но улыбка, предельно неуместная в данной ситуации, получилась жалкой и вымученной. На самом деле Зирап был близок к отчаянию, в его глазах проглядывал страх. Позднее Гирт вспомнил, что Зирап был единственным, про кого сразу можно было сказать, что он притворяется, и притом на редкость неудачно.

Сам Улас в первые минуты после поразившей его догадки выглядел совершенно ошеломленным, затем на его надменном лице появилось выражение оскорбленного достоинства. В Калвейте угадывалось сомнение, а Алберт от негодования не находил слов. Лишь Ирена смотрела на всех с явным недоумением.

Наконец Улас обрел дар речи.

– Значит, вы думаете, что виновный… то есть убийца – один из нас? – прямо спросил он Рандера.

Гирт не успел ответить: как и все присутствующие, он вздрогнул от неожиданно раздавшегося хохота. Все повернулись к Ирене, которая, откинув голову на спинку стула, тряслась в приступе безудержного смеха.

– Ирена! – вскрикнул Алберт и шагнул к ней.

Та замерла на секунду, подняла голову. Ее лицо исказила гримаса ужаса, которая никак не вязалась с только что прозвеневшим смехом. Она попыталась себя унять, но тщетно. Бросив взгляд на мужа, Ирена уронила голову на колени и затряслась в новом приступе смеха.

Расма встала, подошла к гостье и крепко взяла ее за локоть.

– Пойдем, Ирена! Не надо! Я понимаю, мы все сейчас в шоке. Но постарайся взять себя в руки. Слышишь? Ну! Вставай, пойдем ко мне – я дам тебе лекарства.

Поддерживая Ирену под руку и продолжая ее успокаивать, Инсберга провела ее через зал.

Проводив взглядом удаляющихся женщин, Алберт повернулся к Рандеру:

– Только этого и можно было от вас ожидать!…

Муж Ирены говорил тихим, чуть дрожащим голосом, но в нем клокотала такая ненависть и такое презрение, что Гирт был поражен. Почему Алберт вдруг так возненавидел его? Ведь и за общим столом, и позже, в кабинете, Гирт ничего подобного не замечал. Правда, тот и раньше ходил насупленный, подобный же взрыв злобы трудно было предположить.

Улас снова нарушил воцарившуюся было тишину.

– Значит, вы думаете, что преступник находится здесь? – с видом оскорбленного достоинства повторил он свой вопрос.

– Естественно, что товарищ Рандер именно так и думает, – вдруг вмешалась актриса. – И я полностью с ним согласна. – Она пожала плечами. – Не будем наивными! Дверь же была заперта…

– Верно, – согласился Калвейт. – Когда мы выходили из кухни, я проверил. – Он повернулся к Зирапу: – Помните? Я еще и вам сказал, что она заперта.

– Что?… – встрепенулся Зирап и тут же угодливо подтвердил: – Да, закрыта, вы сказали.

– А товарищ Инсберга говорит, что окна тоже. – Калвейт рассудительно покачал головой. – М-да!… Если подумать, то выходит, что вы, – он обернулся к Гирту, – пожалуй, правы.

Алберт, все это время не сводивший с Рандера глаз, отвернулся и презрительно бросил:

– Да, не переводятся люди, которые обо всех судят по себе…

Гирт побледнел, но сдержался и промолчал.

Калвейт кашлянул.

– Почему вы, Алберт, нарочно и без всякого основания оскорбляете людей? – спросил он спокойно. – Кому это нужно?

Алберт желчно усмехнулся и не ответил.

Наступила пауза.

– Не будем раздражаться, – сказала примирительно Дина. – У всех у нас, как видно, расшалились нервы… Собственно, это и не удивительно.

В столовую вернулись Расма с Иреной. Когда они вошли, слегка запахло валерьянкой. Обе сели на прежнее место, и Ирена пристыжено потупилась.

Гирт взглянул на часы, затем, ни к кому не обращаясь, сухо произнес:

– Нам тут придется кое о чем поговорить. Но прежде я должен зайти на кухню. Прошу вас всех тем временем оставаться здесь, внизу, и по возможности ничего не трогать руками – то есть не переставлять, особенно в этой комнате.

Он посмотрел на хозяйку, которая молча кивнула ему в ответ, затем поднялся в кабинет, забрал свой портфель, обвел быстрым взглядом письменный стол, кресла, телевизор, книжную полку. Это помещение, как и все остальные, придется потом еще раз проверить. Однако в первую очередь нужно обследовать место преступления.

Гирт спустился в погреб и остановился в раздумье. Были бы здесь его обычные помощники – врач, следователь районной прокуратуры, эксперт по криминалистике с аппаратурой, инструментами, химикалиями! Но он был один и ничем, кроме собственных знаний и опыта, не располагал. И этого, однако, если подумать, было не так уж мало!