Ночь на хуторе Межажи

– Там ничего нет, – слезая со стула, авторитетно заявил Улас и, брезгливо скривив губы, принялся стирать с рук грязь. Ему никто не ответил.

– Кажется, я уже говорил, что здесь ничего нельзя трогать! – недовольно заметил Рандер и, взглянув с раздражением на Уласа, пробурчал: – Тоже мне самодеятельность…

Затем пересек комнату, вынул карманный фонарик и, опустившись на колени перед диваном, начал обследовать его низ.

Все было именно так, как говорил Калвейт. Одна лента – примерно в середине сиденья – провисла, и микрофон, несомненно, был заложен за нее. Другие ленты прижали бы плоский диск так плотно, что ему оттуда вовек бы не вывалиться. Но засунуть что-либо за них было гораздо труднее, и преступник в спешке; конечно, предпочел эту. Пока мебель не трогали, микрофон находился в полной безопасности даже на провисшей ленте, тем более если кто-нибудь давил своим весом на подушки. Рандер тщательно проверил все брезентовые полосы, однако больше ничего не нашел. Он встал, погасил фонарик, смахнул с колен пыль. Остальные следили за его действиями с большим или меньшим интересом, и Гирту снова пришло в голову, что среди них находится и тот, кто спрятал здесь испорченную деталь…

Относительно отпечатков пальцев на микрофоне Рандер не питал иллюзий – он был почти уверен, что ничего обнаружить на нем не удастся. Тем не менее сохранить их надо было, поэтому Гирт обратился к хозяйке:

– Не найдется ли у вас небольшой коробочки – такой, куда можно было бы положить микрофон?

Помолчав, Инсберга пожала плечами:

– Вряд ли.

– Ну тогда, может быть, чистый полиэтиленовый мешочек?

Инсберга кивнула:

– Попробую поискать. Не найду, так сниму с пластинки.

Она вышла и вскоре вернулась с прозрачным мешочком.

– Спасибо, – поблагодарил Рандер.

Засовывая мешочек в карман, он вспомнил о спичках и вышел в коридор, чтобы взять их в пальто.

После ярко освещенной столовой темный коридор показался ему еще более мрачным, чем был. Рандер подошел к вешалке и, нащупав пальто, которое принял за свое, опустил руку в правый карман. В тот же миг Гирт понял, что ошибся, и уже собирался было вынуть руку, но тут его пальцы нащупали нечто такое, отчего он невольно напрягся: кожаные перчатки в чужом кармане были… липкие!

Гирт вынул их (в ноздри тотчас ударил слабый запах слив) и зажег карманный фонарик. Сомнений не оставалось – он нашел те самые перчатки! Рандер быстро направил сноп света на груду одежды и сразу увидел, что по ошибке засунул руку в пальто Юриса, висевшее рядом с его собственным.

Волей-неволей Гирт почувствовал к противнику нечто похожее на уважение. Нет, этот человек действительно был не глуп! Как раз наоборот, – все более явными становились доказательства его находчивости и предусмотрительности. Он был слишком умен и осторожен, чтобы надевать свои собственные перчатки, вместо этого выбрал чужие, мало того, принадлежащие жертве… Именно свое пальто и Юриса Гирт второпях не проверил. Ему это показалось совершенно излишним. Не ошибись он сейчас в потемках, – не видать ему этих перчаток и поныне!

Рандер засунул находку обратно в карман и приоткрыл дверь в столовую.

– Расма, выйдите, пожалуйста, на минуточку!

Хозяйка неохотно встала и медленным шагом прошла в коридор. Даже в тусклом свете висящей снаружи лампочки Гирт заметил, что она хмурится.

– Когда вы искали в пальто у Юриса ключи от машины, в кармане находились перчатки?

– Перчатки? – Брови Расмы поползли вверх. Она на мгновение задумалась. – Да, кажется, были.

– Липкие? Мокрые?

– Не знаю. Может быть, и так! Не обратила внимания. А что?

– Эти перчатки были на руках того, кто убил вашего мужа.

– Перчатки Юриса?

Во взгляде Расмы промелькнула брезгливость.

– Да.

Рандер достал из кармана своего пальто спички и вслед за Расмой вернулся в столовую. Остановившись у стола рядом с актрисой, он обратился к Ирене:

– К сожалению, я должен вас еще раз побеспокоить. Пойдемте, пожалуйста, со мной!

Алберт резко оттолкнулся от стены.

– Что вам опять от нее нужно? – спросил он, чуть ли не с угрозой.

– Только получить ответы на несколько вопросов, – ответил Гирт очень спокойно.

На удивленье, Алберт постарался в этот раз сдержаться. Тем не менее голос его прозвучал зло:

– Свои глупые вопросы можете задавать мне. А ее оставьте в покое!

Гирт склонил голову.

– Я непременно воспользуюсь вашим любезным предложением. И все же сперва я должен поговорить с вашей женой. – Он повернулся к Ирене: – Товарищ Алберта, вы ведь совершеннолетняя и сами можете решать за себя, не так ли? Не будем понапрасну терять время!

Ирена, поглядывавшая в смятении то на одного, то на другого, робко поднялась и, бросив испуганный взгляд на мужа, вышла в сопровождении Гирта в зал.