Ночь на перекрестке

«Последние несколько месяцев Исаак Гольдберг был под наблюдением зпт масштабы его дел не соответствовали образу жизни тчк Был под подозрением перепродажи краденых драгоценностей тчк Доказательств нет тчк Поездка Францию совпадает совершенным две недели назад Лондоне хищением драгоценностей на два миллиона тчк В анонимном письме утверждалось что драгоценности были в Антверпене тчк Там же находились два международно известных грабителя зпт тратившие крупные суммы тчк Полагаем Гольдберг перекупил драгоценности зпт направился Францию для их реализации тчк Описание похищенных ювелирных изделий запросите Скотленд-Ярда».

Спросонья Мегрэ сунул бумажку в карман и спросил:

 — Все?

— Нет, не все. Я продолжал следить за перекрестком. Вдруг там появился «гаражист» в парадном костюме. Спросил его, куда он собрался. Похоже, раз в неделю они с женой обедают в Париже, а после идут в театр. В этих случаях он возвращается лишь на следующий день — ночует в отеле.

 — Так он уехал?

 — Сейчас его, вероятно, уже нет. Уехал.

 — А ты спросил, где они обедают?

 — В ресторане «Устрица» на улице Бастилии. Потом смотрят спектакль в «Амбигю». Ночуют в отеле «Рамбюто» на улице Риволи.

 — Вот это точная информация, — заметил Мегрэ, достал расческу и поправил волосы.

 — Страховой агент передал мне через свою жену, что хотел бы поговорить с вами, «дружески поболтать», как он выразился.

 — Теперь все?

Мегрэ прошел на кухню, где жена содержателя трактира готовила ужин. Увидев каравай хлеба, он отрезал себе большой ломоть, густо намазал его паштетом из миски, стоявшей рядом, и попросил:

 — Кружку белого вина, пожалуйста.

 — Вы не хотите дождаться ужина?

Не ответив, он принялся уплетать свой огромный сандвич.

Бригадир смотрел на него с явным желанием продолжить разговор.

 — По-моему, вы ждете важных событий сегодня ночью, не так ли?

 — Гм…

«Впрочем, и так понятно! Разве эта поспешная трапеза на ногах не напоминает подготовку к сражению?» — подумал Люкас.

 — Только что опять все просчитал. Пытаюсь привести свои мысли в порядок. Нелегкое это дело, — добавил он.

Мегрэ, не переставая работать челюстями, спокойно смотрел на него.

— И потом эта девушка. Она-то больше всего сбивает меня с панталыку. То мне кажется, что все, кто ее окружают, — и «гаражист», и страхователь, и ее брат-датчанин, — все они виновны, а она нет. То я, напротив, готов поклясться в противном, то есть думаю, что она и только она — источник всех бед.

В глазах комиссара мелькнула озорная искорка, словно он хотел сказать: «Валяй дальше».

 — Порой Эльза и впрямь похожа на юную аристократку. Но в другие минуты, глядя на нее, я поневоле вспоминаю свою службу в отделе охраны нравственности. Вы, конечно, понимаете, что я имею в виду. Эти девицы довольно часто с бессмысленной самоуверенностью рассказывают вам совершенно неправдоподобные истории. Но отдельные подробности так сильно берут вас за душу, что просто невозможно считать их вымыслом. В общем, принимаешь все на веру. А потом вдруг находишь у них под подушкой какой-то старый роман, из которого они позаимствовали весь сюжет своего рассказа. Для женщин лгать так же естественно, как дышать. В конце концов они сами начинают принимать свое вранье за чистую монету.

 — Это все?

 — Вы думаете, я ошибаюсь?

 — Ничего я об этом не знаю.

 — Еще раз говорю вам: то мне кажется одно, то другое, но особенно много я размышляю об Андерсене. Он меня действительно беспокоит. Образованный, умный, «породистый», так сказать, человек, и вдруг оказывается главарем банды! Разве можно себе представить такое?

 — Вечером мы его увидим.

 — Его? Но если он бежал за границу…

 — Гм…

 — Вы думаете, что…

 — Я думаю, что эта история в двадцать раз более запутана и сложна, чем тебе кажется. И чтобы не разбрасываться по пустякам, следует держаться лишь нескольких существенных моментов. Так что же существенно? А вот, например, то, что г-н Мишонне первым заявил жалобу, а теперь просит меня зайти к нему вечером, то есть в тот самый вечер, когда «гаражист», г-н Оскар, уехал в Париж. Это весьма показательно. Далее, «минерва», принадлежавшая Гольдбергу, исчезла. Запомни и это. Но во Франции машин этой марки немного, и пройти мимо такого факта, конечно, нельзя.

 — Вы думаете, что г-н Оскар…

 — Спокойно!.. Покамест пораскинь умом над тем, что я сейчас сказал. Разумеется, если это тебя занимает.

 — Да, но Эльза?

 — Дальше увидим.