Ночь на перекрестке

Набивая трубку табаком, комиссар направился к дому «Трех вдов», скрывающемуся за деревьями. Громко пели птицы. Мегрэ прошел мимо виллы Мишоннэ. Окна ее были открыты. В спальне на втором этаже он заметил мадам Мишоннэ в чепчике, которая выбивала коврик.

Небритый и непричесанный страховой агент находился в комнате первого этажа. Мишоннэ угрюмо и задумчиво глядел на дорогу. Во рту у него была пенковая трубка с мундштуком из вишневого дерева. Когда комиссар проходил мимо, страховой агент принялся выбивать из трубки табак, делая вид, что не замечает полицейского.

Через несколько минут Мегрэ уже звонил в решетчатые ворота парка. Он ждал минут десять, но никто не вышел из дома. Оттуда не доносилось ни звука, и только вокруг на деревьях весело щебетали птицы.

Наконец, недоуменно пожав плечами, комиссар осмотрел замок решетки, вынул из кармана отмычку и открыл ею ворота. Чтобы добраться до гостиной, ему пришлось, как и в прошлый раз, обойти здание кругом.

Что-то недовольно бурча себе под нос, Мегрэ постучал в дверь, и снова никто не откликнулся. Тогда он нахмурился и с решительным видом вошел в гостиную. В глаза ему бросился граммофон с пластинкой.

Зачем он завел его? Наверное, он и сам не смог бы этого объяснить. Иголка скрипнула. Аргентинский оркестр заиграл танго, и комиссар направился к лестнице.

На втором этаже дверь в комнату Андерсена была распахнута. На полу рядом с гардеробом Мегрэ заметил пару мужских ботинок, которую, похоже, недавно чистили — щетка и гуталин еще находились рядом, а на полу валялись куски свежей грязи.

У комиссара при себе были перенесенные на бумагу отпечатки следов, обнаруженных в поле. Он сличил их с подошвами этих ботинок. Сходство оказалось абсолютным.

Но Мегрэ на это не прореагировал. Казалось, подобное открытие его совсем не радовало. Он продолжал курить, и лицо комиссара оставалось мрачным.

Вдруг послышался голос женщины.

— Это ты?..

Он не решался ответить, так как не видел, кто говорит. Голос донесся из комнаты Эльзы, а дверь туда была закрыта.

— Это я… — наконец откликнулся Мегрэ, стараясь произнести эти слова как можно более неразборчиво.

Последовало довольно длительное молчание. Потом за дверью испуганно спросили:

— Кто там?..

Попытка сойти за другого явно не удалась.

— Это комиссар, я уже приходил к вам вчера… Мне хотелось бы немного побеседовать с вами, мадемуазель…

Вновь наступило молчание. Мегрэ пытался угадать, что происходило в комнате, дверь которой освещал лишь тонкий луч солнца.

— Я слушаю вас… — произнесла она наконец.

— Будьте любезны открыть мне дверь… Если вы не одеты, я могу подождать…

Опять последовало раздражающее Мегрэ молчание, потом раздался приглушенный смешок.

— Я не могу выполнить вашу просьбу, комиссар.

— Почему?

— Потому что меня заперли… И вы можете говорить со мной только через дверь…

— Кто же вас запер?

— Мой брат Карл… Я сама его прошу об этом каждый раз, когда он уезжает из дома, я очень боюсь бродяг…

Мегрэ молча вынул отмычку из кармана и бесшумно вставил ее в замочную скважину. При этом у него слегка перехватило дыхание. Не из-за того ли, что в голову пришли какие-то неясные мысли?

Когда замок щелкнул, он открыл дверь не сразу, а счел нужным предупредить:

— Я сейчас войду, мадемуазель…

Мегрэ испытал странное чувство: только что он находился в полутемном коридоре с блеклыми стенами — и вдруг очутился в комнате, залитой ярким светом.

Хотя жалюзи были опущены, сквозь их планки пробивались широкие солнечные лучи. Комната казалась мозаикой, составленной из теней и света. Стены, предметы, лицо самой Эльзы — все было в светлых полосах.

Необычными представлялись и пьянящий аромат духов, исходивший от молодой женщины, и присутствие в комнате каких-то неясных вещей: шелкового белья, брошенного на кресло, восточной сигареты, дымящейся в фарфоровой пепельнице, которая стояла на круглом лакированном столике.

Да и сама Эльза, лежавшая в пеньюаре на черном бархатном диване, выглядела довольно странно.

Она смотрела на вошедшего Мегрэ широко раскрытыми глазами, полными веселого изумления и испуга.

— Зачем вы это сделали?

— Мне хотелось с вами поговорить. Прошу прощения, если помешал вам…

Она рассмеялась, как маленький ребенок. Одно плечо у нее оголилось, и она тут же прикрыла его пеньюаром. Эльза продолжала лежать на диване, залитом, как и все вокруг, яркими солнечными полосами.

— Вы же сама видите… Я ничем не занималась… Я просто отдыхала…

— Почему вы не поехали с братом в Париж?

— Он не захотел взять меня с собой. Карл считает, что женщины не должны присутствовать на деловых переговорах…

— Вы постоянно находитесь в доме?

— Почему же! Я иногда прогуливаюсь в парке…

— И все?

— Но он же большой, целых три гектара… Разве этого не достаточно, чтобы размять ноги?.. Да садитесь же, комиссар. Забавно, что вы пришли ко мне тайком…

— Что вы хотите этим сказать?

— Что брат будет очень удивлен, когда вернется… Его я боюсь больше матери… Он похож: на ревнивого любовника!.. Постоянно следит за мной и, представьте себе, воспринимает эту роль всерьез…