Ночь на перекрестке

 — Вижу, вы меня поняли, — продолжил Мегрэ и, заложив руки за спину, стал расхаживать по комнате. — Все-таки попытаемся сэкономить время. Если нам это не удастся здесь, придется продолжить собеседование с вами в Париже, на набережной Орфевр. Адрес вам, вероятно, знаком, так? Ладно! Значит, первое преступление: застрелен в упор Исаак Гольдберг. Что заставило Гольдберга приехать на перекресток Трех вдов?

Арестованные молчали, недружелюбно косясь друг на друга, прислушиваясь к шагам хирурга, раздававшимся над их головами.

 — Я жду… Повторяю, наше заседание может быть продолжено в Париже. Там с вами будут разбираться поодиночке… Итак, Гольдберг находился в Антверпене. И у него были бриллианты, миллиона эдак на два, и он хотел их загнать. Так кто же заинтересовался этим делом?

 — Я, — сказала Эльза. — С ним я познакомилась в Копенгагене. Знала, что он специализируется на краденых драгоценностях. Когда я прочла репортаж о лондонском ограблении и газеты стали утверждать, что брильянты должны быть в Антверпене, я тут же заподозрила Гольдберга и сказала об этом Оскару.

 — Хорошенькое начало, ничего себе! — буркнул тот.

 — Кто написал письмо Гольдбергу?

 — Она.

 — Однако продолжим. Значит, он прибывает сюда ночью. Кто в это время дежурит в гараже? И главное, кому поручено совершить убийство?

Молчание. На лестнице шаги Люкаса. Бригадир отдавал распоряжение одному из инспекторов:

 — Поезжай в Арпажон, разыщи там какого-нибудь врача — будет ассистировать профессору. Заодно достань и привези камфарное масло. Понятно?

С этим Люкас пошел обратно наверх, а Мегрэ, сощурив глаза, смотрел на свое стадо.

 — Теперь давайте вернемся в более отдаленное прошлое. Так, думаю, будет проще. Вот ты, например, с каких пор ты стал укрывателем краденого?

Он пристально смотрел на г-на Оскара, которому этот вопрос, видимо, показался менее трудным, чем предыдущие.

 — Вот видите, вы сами сказали! Вы сами признаете, что я всего лишь укрыватель краденого. Да и то еще это вопрос.

Комедиант по природе, Оскар оглядывал всех своих собеседников и, желая рассмешить их, лез из кожи вон.

 — Мы, то есть моя жена и я, почти порядочные люди. Верно, цыпочка?.. Все очень просто. Я был боксером. В двадцать пятом году потерял титул чемпиона, и что мне, по-вашему, предложили взамен? Место продавца в торговом бараке на Тронной ярмарке[7]. Но для меня этого слишком мало. Были у меня и хорошие и плохие знакомства. Встретил я там одного. Правда, года через два его взяли, но в то время он промышлял мошенничеством и имел сколько хотел. Ну, и я тоже решил попытать счастья. Но так как в молодые годы я работал автослесарем, то мечтал заделаться хозяином гаража с мастерской. Рассуждал примерно так: постепенно мне начнут доверять машины, покрышки, запчасти и все такое прочее, и в один прекрасный день я втихомолку возьму да продам все это и незаметно смоюсь. Рассчитывал нажить тысяч четыреста, не меньше. Но я слишком поздно взялся за дело. Крупные фирмы не так-то легко давали товар в кредит. Присматривались ко мне, принюхивались. Однажды мне пригнали ворованную старую колымагу на перекраску. Пригнал ее один парнишка — я встречал его в бистро у площади Бастилии… Вы даже не представляете, как это легко — то есть как легко угнать машину! Во всяком случае, так считают в Париже… Ну а место у меня было хорошее: рядом никаких соседей. Вот и стали прибывать ко мне машины. Десять, двадцать. Потом прикатила одна — до сих пор стоит перед глазами. В ней было полно серебряных вещичек, украденных на какой-то вилле под Буживалем. Все это я, конечно, прятал. Завел связи с антикварами в Этампе, Орлеане и в более отдаленных городах. В общем, постепенно привык. Напал на золотую жилу.

И, повернувшись к своему механику, добавил:

 — А вот он придумал прятать товар в автомобильных камерах.

 — Полно трепаться, — вздохнул Жожо.

 — Хорош же ты с электропроводом на руках, со смеху помереть можно. Будто ждешь, чтобы тебя поскорей включили в розетку, и тогда засветишься, как лампион на шоссе.

 — Исаак Гольдберг приехал сюда на собственной «минерве», — перебил его Мегрэ. — Его здесь поджидали, причем никто не собирался покупать у него брильянты, даже по низкой цене. Их было решено украсть. Для этого сначала его надо было укокошить. Следовательно, в гараже или, точнее, в доме за гаражом были люди, которые…

Наступила полная тишина: Мегрэ нащупал болевую точку. Он снова обвел взглядом всех подряд и заметил на лбу итальянца капли пота.

 — Убийца — ты, разве нет?

 — Нет! Это… Это…

 — Кто же?

 — Это они… Это…

 — Врет! — закричал г-н Оскар.

 — Кому поручили убить?

Тут «гаражист», переминаясь с ноги на ногу, пробормотал:

 — Вон тому, — и указал пальцем на потолок. — Тому, что наверху, на втором этаже. Он…

Но в голосе уже не было убежденности.

 — Подойди-ка поближе, — обратился Мегрэ к Эльзе. Теперь он действовал с легкостью и уверенностью дирижера, который, несмотря на большое разнообразие подчиненных ему инструментов, заранее хорошо знает, что все они в совокупности обеспечат самую совершенную гармонию звучания.

 — Ты родилась в Копенгагене?