Ночь на перевале Дятлова

Она обходила гостиницу, иногда проваливаясь в снег по колено. Там, где стояла сторожка, как окрестила она домик с охранниками, была кирпичная стенка, и так просто к сторожке было не приблизиться. На цепи около будки сидела овчарка, поэтому подходить Александра не рискнула. Она сделала почти полный круг и теперь стояла с той стороны, куда выходили ее окна. Нос уже начал замерзать, она стянула варежку и потерла нос рукой. От неловкого движения варежка упала – отлетела под ближнюю елку, теперь нужно было наклониться и достать ее оттуда. Нырнув под мохнато-пушистую разлапистую ветку, с которой сразу посыпалась легкая россыпь снега, Александра обратила внимание на бычок, лежавший на снегу. Очевидно, кто-то здесь стоял и курил, а потом бросил, даже не втоптав, справедливо решив, что под елку вряд ли полезут и поэтому можно было не опасаться наследить. И здесь Александра замерла, она вспомнила: перед тем как ложиться спать, она подошла к окну, смотрела на край леса и увидела, как в темноте что-то блеснуло, похожее на стекла бинокля. И еще был темный силуэт. Получается, некто стоял и смотрел на ее окна. Или не на ее? В конце концов, сюда выходят окна трех номеров. Но зачем? И кто этот человек? И тут Александре стало страшно, она выбралась из-под елки и быстрым шагом направилась к гостинице.

В номере она с трудом отдышалась, а потом задумалась. Что делать? Если письмо отправил какой-то псих, выкрав или подсмотрев их электронные адреса, то человек, стоявший около елки, был живой, во плоти, а не какая-то виртуальная реальность. И с кем ей посоветоваться по этому поводу? С Лилькой? Ей сейчас не до чего. С Петром Васильевичем? Станет ли он с ней вообще разговаривать? Со студентом Дмитрием? Смешно! С Татьяной? Та пошлет ее куда подальше. То же самое сделает ее сожитель Игорь. Вячеслав? Это вообще отметается на корню. Не сможет она с ним разговаривать. Иннокентий? И здесь Александра решила, что в принципе – это неплохая кандидатура. Он спокоен, рассудителен, не истерит, видно, что мужчина разумный; может быть, и правда поделиться с ним своими опасениями?

Иннокентия Александра нашла в бильярдной. Он задумчиво в одиночестве катал шары и при ее появлении кратко кивнул, впрочем, не оставив своего занятия.

– Я хотела с вами поговорить… – начала Александра.

– Со мной? – Он посмотрел на нее с некоторым удивлением.

«Еще решит, что я к нему клеюсь», – с некоторой досадой подумала Александра.

– С вами. Это по делу.

Теперь в его взгляде читалось сомнение.

– Ненадолго, – добавила Александра после краткой паузы.

– Прямо сейчас?

– Да. А что, вы заняты? – спросила Александра, напирая на слово «заняты».

– В общем-то – нет. Я вас слушаю.

– Вы хотите говорить здесь?

– Вас чем-то это место не устраивает?

– Да нет, устраивает, – стушевалась Александра, – но сюда могут заглянуть.

– Тогда – в зал.

Иннокентий с видимым сожалением положил кий на изумрудный бархат бильярдного стола и повернулся к ней.

– Идемте.

И его широкая спина замаячила перед Александрой.

Пока они шли, Александру терзало сомнение. Не сочтет ли Иннокентий ее чокнутой истеричкой, которой всюду мерещится опасность? Может быть, извиниться и уйти в номер? Но тогда ее поведение будет выглядеть еще более странным.

Елка в зале переливалась шарами, гирляндами, тонкие нити, именуемые «дождиком», поблескивали серебром, колыхаясь от малейшего дуновения воздуха.

Они сели на диван.

– Дело в том, что нам всем пришло письмо.

– Я знаю, – кратко сказал Иннокентий.

– Но я еще нашла окурок на снегу, – заторопилась Александра, боясь, что Иннокентий сейчас ее оборвет, поднимется и уйдет. И она опять останется одна со своими страхами и сомнениями.

Выслушав ее, Иннокентий погрузился в молчание.

– Что вы скажете?

Он неопределенно пожал плечами.

– Ну… письмо могли салаги отправить. Балуются придурки всякие. Окурок… Ну, блин, может быть, охранник стоял и курил.

– А бинокль?

– За жильцами наружку вел. Он должен охранять постояльцев? Должен. И на вашем месте я бы… девушка, – с расстановкой произнес Иннокентий, – не поднимал бы на пустом месте панику. В походе главное – выдержка, – и он для убедительности стукнул кулаком по дивану. – А вы раньше времени гоните волну. Что же будет дальше? – В его интонации явно слышалось, что такие слабые и трусливые люди, как Александра, не годятся для лыжных походов и на роль сильных духом туристов. – Поход еще не начался, собственно говоря, а вы паникуете… – Он скользнул по ней взглядом и замолчал. Но и так все было ясно без слов. «Трусиха и паникерша! – читалось в этом взгляде. – Сидела бы ты в Москве, москвичка, и не совалась в суровый уральский край!»

Щеки Александры невольно запылали. Это уже было слишком! Она вздернула голову выше и поднялась с дивана.

– Спасибо!

– За что?

– За то, что выслушали.

– Да вы не думайте, чего там… это я… так. – Иннокентий нахмурился. Было видно, что он переживает за свою внезапную резкость.